Читать «Катон» онлайн - страница 94

Вольноотпущенниками были вчерашние рабы Катона: грек Клеант - лекарь, а заодно консультант в области естествознания, и помощник в бытовых делах Бут. Получив желанный вольный лист, они не захотели покинуть бывшего господина и добровольно последовали за ним на Балканы. Впрочем, эта добровольность была весьма условной. Давая свободу любимым и полезным рабам, хозяева лукавили, так как знали, что без материального обеспечения те не смогут жить самостоятельно. Тяжелые грубые рабские цепи заменялись посеребренными путами экономической зависимости, более изящными, чем рабские, но не менее прочными. Однако Марк сделал все возможное в его положении, чтобы облегчить участь этих людей и приблизить их к себе в личностном плане. Среди друзей самое почетное место занимал стоик Атенор, трое остальных были знатными молодыми римлянами, которые восхищались образом жизни и мыслей Катона и старались подражать ему.

Нашелся и еще один кандидат в сопровождающие, выражавший равную готовность присоединиться либо к друзьям, либо к рабам, но только не к вольноотпущенникам. Этим настойчивым до слез кандидатом была Атилия, плакавшая навзрыд, провожая мужа в дальний поход. Марк долго не мог справиться с нею и поочередно применял то ласку, то стоическую суровость. Но ласка лишь бередила ей душу, а философия к женщинам не пристает, поскольку они сосуществуют в параллельных мирах.

- Помнишь, ты запретил мне плакать, когда шел на войну со Спартаком, потому что та война была как бы ненастоящая. А теперь война самая настоящая, вот я и плачу сразу за прошлое и будущее", - разъяснила она свою позицию, сопроводив слова выразительным взором покрасневших глаз.

- Да какая там война! Фракийцев уже разбил Марк Лукулл. Теперь у них остались не войска, а банды, - как можно небрежнее сказал Марк, стараясь принять бравый вид.

- Принести смерть может и один враг, - веско возразила она, - каждого убивает кто-то один.

- Но чтобы сразить римлянина надо не менее десятка врагов! - заметил Катон.

- А римлянина старой закалки, каким является твой Марк, и сотней не возьмешь! - уточнил кто-то из друзей.

- Вот этой закалки я и боюсь, - призналась Атилия. - Начитался книжек, насмотрелся древних масок и будет теперь всюду выскакивать вперед. Предкам надо было совершать подвиги, а нам это ни к чему: весь мир и без того в нашей власти.

Последняя фраза возмутила Катона, и он до такой степени потерял контроль над собою, что едва не затеял спор с женщиной. Однако в дело вступил Мунаций - самый активный боец из его группы поддержки. Он плечом оттеснил Марка и, придав лицу приторную сладость, любезно заверил Атилию, что ни на шаг не отойдет от ее мужа и не позволит ни одной шальной стреле затронуть дорогую ей плоть. Это немного успокоило женщину, и она с надеждой посмотрела сначала на Мунация, а потом, вопросительно, - на Марка.

- Конечно, - подтвердил Катон, - вон сколько у меня друзей, они не дадут меня в обиду.