Читать «Катон» онлайн - страница 67

Маленькие люди готовы верить в самые нелепые версии, лишь бы оправ-дать себя, поэтому большинство шумно приветствовало заявление Геллия и действительно вошло в роль победителя, отчего возлияния стали настолько обильными, что вино из бодрящего напитка превратилось в расслабляющий.

Назавтра вместе с физическим похмельем пришло моральное отрезвление. Даже самые ничтожные из этих людей почувствовали угрызения совести за недавнюю вакханалию. Однако по мере того, как всходило солнце и разгорался новый день, росла и потребность в самооправдании. "Так кто же мы, победители или побежденные?" - задавались вопросом солдаты, но не смели обратиться с ним к соратникам. Тонкий выход из деликатного положения нашел консул, показавший себя в роли полководца отличным дипломатом. Он не стал, как накануне, делать громогласных заявлений, понимая их неэтичность в данной ситуации, а вместо этого организовал процесс награждения отличившихся в битве. "Чем сложнее сражение, тем лучше оно выявляет героев", - объяснил он обилие почетных венков, браслетов и блях. Нежданный дождь наград подкрепил в людях по-ложительное отношение к происшедшему.

Среди легатов и офицеров пропаганда консула имела меньший успех, нежели среди солдат, и мало кто из них всерьез уверовал в "победу, извлеченную из поражения", однако все предпочитали делать вид, будто согласны с оценкой дел начальством, и бодро выскакивали на возвышение трибунала, чтобы получить порцию металлического блеска, которая должна была символизировать какие-то их боевые достижения. Дошла очередь и до Катона. Он с сосредоточенным видом подошел к преторию, хмуро выслушал похвалы консула, а когда тот попытался вручить ему браслеты и фалеры, холодно отстранился и, повернувшись к солдатам, толпою стоявшим у трибунала, заявил: "Я не совершил ничего достойного награды". Затем молодой офицер спустился вниз и присоединился к товарищам. "А Геллий не совершил ничего такого, чтобы иметь право вручать мне награду", - сказал он им.

На несколько мгновений лагерь затих в недоумении. Поступок Катона высветил перед всеми абсурдность происходящей помпезной церемонии. Однако Геллий и тут не растерялся. Он снисходительным тоном воскликнул: "Что ж, такая скромность также похвальна! Но, к сожалению, за скромность венков не дают!" После этого он невозмутимо продолжил награждение.

Катона соратники похвалили за принципиальную позицию, но невзлюбили сильнее прежнего, поскольку в своем соглашательстве с властью дурно смотрелись рядом с ним. А среди солдат, ранее не знавших Катона, отныне он прослыл чудаком. Лишь всадники его турмы отдали ему должное и повинились перед ним за былую неприязнь: та дисциплина и те тренировки, которыми он изнурял их прежде, спасли им жизнь и достоинство в бою.

Пока Геллий делал хорошую мину при плохой игре, стараясь ложью подкрасить быль и спасти свою репутацию, Спартак у Мутины разбил войско Гая Кассия и тем самым порушил пропагандистский миф Геллия о "Пирровой победе". Спартак был силен, как никогда. Но едва он вывел рабов в долину Пада, откуда им открывался путь на волю, они изменили первоначальные планы: теперь им показалось мало быть свободными людьми, и они возжелали стать господами, рабовладельцами. Уступая воле большинства, Спартак развернул гигантскую, постоянно растущую армию и повел ее на Рим.