Читать «Тиберий» онлайн - страница 80

Тиберий выходил на площадь, смотрел на толпу и не видел людей. Ему чудилось, будто у всех одинаковые лица, один голос, одна и та же мысль злобно блестит в глазах. Что бы он ни сделал: дурное или хорошее — все встречалось ропотом недовольства и ненавистью эпиграмм. "Где вы, римляне? — спрашивал самого себя Тиберий. — Такие, как сейчас, вы не могли создать великую цивилизацию, вы способны только разрушать. Значит, существовали другие римляне… Неужели их всех порезали Цезарь, Антоний и Октавиан?"

Последнее имя укололо его давней занозой ревности и повернуло мысль в другую сторону. "Августа вы нахваливали. Он заставил любить себя, глядя на вас с монет, вызывая почтение гордым обликом бесчисленных статуй по всему городу, умиляя трогательными картинами на барельефах, где его окружают прелестные детишки и толпы счастливых сограждан. Он улыбался вам с трибуны амфитеатра, и вы были счастливы оттого, что сидели рядом с ним. И это все, что вам нужно? Я же действую исключительно рационально, без показухи. Однако этот рационализм вынудил меня расправиться с конкурентами. Может ли народ любить меня, если я убил Постума, Юлию, Семпрония? — испугался внезапному сомнению Тиберий. — Хорошо было Августу: все его соперники полегли в гражданской войне и в ходе проскрипций. После такого кровопускания легко править обессиленным народом. Но теперь выросло новое поколение, наглое и своевольное, потому что не знает той бойни, и притом не до конца утратившее дух республиканской свободы. Оно не боится меня, поскольку не может оценить блага мира. А ведь, устранив конку-рентов, я всю страну избавил от гражданской войны. Получается, что я поступил правильно, но любить меня все равно нельзя. Выходит, эта толпа несправедлива ко мне и в то же время по-своему права".

5

Когда пришло время проведения очередных празднеств, Тиберий почел своей обязанностью разделить радость общественных увеселений с народом. Однако он решил посетить только бега в цирке и театральные представления, как наиболее культурные виды зрелищ, но не битвы гладиаторов. Такой избирательностью он хотел заставить сограждан задуматься об эстетическом уровне поглощаемых ими продуктов масскультуры и собственным примером задать им хоть сколько-то приемлемые ориентиры.

Ристания, как вид развлечений, возникший из боевого искусства, был известен в Риме еще со времен древних царей. Уже тогда в длинной лощине между Палатином и Авентином устраивались гонки колесниц, за которыми наблюдали зрители со скамей, установленных на склонах этих холмов. Деревянные строения нередко уничтожались пожарами, но возводились вновь, каждый раз в виде все более масштабного сооружения, получившего название Большого цирка. Когда Тиберий изволил в качестве принцепса посетить Большой цирк, тот представлял собою стадион длиною шестьсот метров и шириною — сто пятьдесят, вмещающий более ста тысяч зрителей. Продолговатая арена с одной короткой стороны заканчивалась едва заметной дугой, а с другой — была полукруглой. Вдоль ее делила пополам стена со всевозможными архитектурными украшениями, группировавшимися вокруг египетской колонны, привезенной Августом в качестве трофея из края фараонов. На этой стене также обозначалась нумерация заездов. По периметру арены возвышались многоярусные трибуны, отделенные от нее трехметровым рвом для обеспечения безопасности зрителей при проведении представлений с участием хищных животных. В дальнейшем ров был заменен ограждением со свободно вращающимися барабанами, которое звери никак не могли преодолеть, поскольку сваливались при проворачивании этих барабанов.