Читать «Тиберий» онлайн - страница 66

Тиберий направлялся в курию в надежде на серьезный деловой разговор. У него не было готовых решений по большинству проблем, и он намеревался основательно обсудить ситуацию со знающими и опытными в вопросах управления людьми, чтобы вовлечь их в круговорот государственных дел как персоналий, а не только в качестве исполнительных звеньев. Ему давно стало ясно, что принудительные и запретительные меры, предпринимавшиеся Августом, например, в части нравственности и ограничения роскоши, не приносят нужного результата. Законы реализуются через деятельность людей. И часто корень зол бывает сокрыт не в законодательстве, а в трансформации граждан под действием других законов: экономических и социальных. По наблюдению Цицерона, с упадком общества количество юридических актов общественного регулирования возрастает, но это не спасает больное государство. Поэтому Тиберий хотел не просто заставить сенаторов работать, а сделать их единомышленниками, творцами своего государства, как то было во времена республики.

На подступах к зданию курии носилки принцепса встречали величавые патриархи, радовавшие праздную толпу на форуме благородною осанкой и колыханием белых аристократических тог. Но, едва увидев выглянувшее из-за шторы лицо Тиберия, они разом преобразились из сенаторов в слуг и в льстивом порыве ринулись к носилкам, чтобы приветствовать монарха. Он с брезгливостью отшатнулся и инстинктивно задернул штору, однако в следующий момент, подчинив эмоции воле, снова раскрылся.

— Отцы-сенаторы, прошу вас позволить мне выйти, дабы я мог общаться с вами как равный с равными, а не будучи согбенным в лектике, — по возможности дружелюбно обратился он к встречающим. — И впредь попрошу соблюдать это правило. Пусть рабы угодливо бросаются нам навстречу, а мы с вами свободные граждане.

— И не надо забывать, что наш пример воспитывает плебс, — добавил он после паузы.

"Ага, он боится покушения, — подумали сенаторы, — потому и не подпускает нас к лектике. Он подозревает нас в недобрых намерениях. О темная личность!"

Этот эпизод испортил настроение Тиберия. С первого дня правления он пытался возвратить достоинство людям. Когда кто-то назвал его "господин", он тут же прервал говорившего и потребовал, чтобы больше его так не оскорбляли. Потом, немного успокоившись, пояснил: "Я господин для рабов, император для солдат, принцепс для всех остальных". В другой раз докладчик в сенате сказал, что обращается к сенату по воле принцепса, и назвал его дела "священными". Тиберий поправил льстеца, подсказав, что надо говорить: "по его совету"; а вместо "священные" употреблять слово "важные".