Читать «Тиберий» онлайн - страница 19

"Так как жестокая судьба лишила меня моих сыновей Гая и Луция, пусть моим наследником в размере двух третей будет Тиберий Цезарь", — начал читать царский документ глашатай.

Эти слова больно резанули душу Тиберия, еще раз показав ему и всем прочим, сколь не любил его Август, усыновивший пасынка только под давлением обстоятельств и происков Ливии, что, впрочем, как многие полагали, было одним и тем же. Однако он ничуть не изменился в лице, по-прежнему выдерживая позу скорбящего прилежного сына. Сенаторы внутренне злорадствовали, но виду тоже не подали.

Оставшуюся треть наследства получала Ливия, причем Август посмертно проявил к жене отеческие чувства и удочерил ее. "Теперь Ливия стала сестрою собственного сына", — перешептывались сенаторы, прилежно сохраняя скучнейшую серьезность на лицах. Однако насмешки насмешками, а Ливия отныне должна была именоваться Юлией Августой.

Далее глашатай зачитал длинный перечень наследников второй и третьей очереди. В целом наследство, полученное Тиберием и Ливией, не превышало состояний, оставляемых другими богатыми римлянами. Зато гигантскую сумму Август передавал казне, народу и солдатам. Все граждане огромного государства в той или иной степени были облагодетельствованы почившим принцепсом.

К завещанию прикладывались еще три свитка. В первом содержались распоряжения относительно погребения, во втором — список деяний великого человека, а в третьем — подробный отчет о состоянии государства, в котором указывалось, сколько в той или иной провинции воинов, сколько денег в государственной казне и сколько — в императорской, перечислялись чиновники канцелярии принцепса, ведающие финансовыми вопросами. Все это еще раз показало сенаторам, сколь заботливым хозяином государства был Август, а заодно вновь заострило вопрос о том, каким же правителем будет Тиберий. Однако, что бы ни гадали на сей счет нобили и простые граждане, все сходились в одном: Август гениален, значит, Тиберий в любом случае будет хуже. И эта оценка довлела над собранием, форумом, где толпился плебс в ожидании вестей из курии, Римом, Италией и всем Средиземноморским миром.

После рассмотрения завещания принцепса Тиберий возвестил о последнем вопросе повестки — погребальных мероприятиях вдобавок к тем, которые определил себе сам Август, и почестях почившему. Сенаторы от массовки перешли к сольным номерам и принялись со всею возможной фантазией высказывать предложения во славу мертвого принцепса, но так, чтобы угодить живому. Тиберий, ссутулившись, сидел в своем кресле и исподлобья брезгливо посматривал на говоривших. Однако против воли его взгляд временами становился болезненно пристальным, он мучительно пытался проникнуть сквозь завесу словес в глубь души того или иного оратора, чтобы извлечь оттуда истину. И чем больше в чьих-то высказываниях было помпезности и лести, тем худшая подоплека виделась Тиберию, тем больнее в его мозгу зудело сомнение. Порой ему хотелось вызвать стоящую за дверью охрану, выхватить меч у одного из германцев и вонзить в грудь говорившему, чтобы вывернуть ему нутро и увидеть его черную кровь, разносящую по организму преступное намерение.