Читать «Тиберий» онлайн - страница 130

— Кого бы ты хотел удалить из Рима?

— Тебе назвать имена шестисот сенаторов? — кисло усмехнулся Тиберий.

— С кем ты едва управляешься, кто едва подчиняется тебе и презирает всех остальных, и кто мог бы стать крепким орешком для Германика?

— Пизон? — удивился своему прозрению Тиберий.

— Ну, наконец-то! А его жена, Планцина, между прочим, будет достойной соперницей Агриппине.

— Да-да, я вижу, что ты не прощаешь обидчиков и готовишь месть Пизонам за их преследование твоей Ургулании.

— Это само собой. Но первоочередной задачей является разрушение клана Пизонов и нейтрализация Германика.

— Да, Гней Пизон не станет марионеткой в руках Германика. Благодаря ему мы сохраним за собою ядро Азии. Если же, наоборот, Пизон начнет одолевать Германика, тогда мы поддержим народного любимца. В любом случае у нас будет возможность вмешаться в их дела… Мудро придумано. Должен отметить, что неспроста ты зовешься Августой.

— Вспомни же, кто твоя мать, и впредь не забывай этого! — наставительно изрекла Августа и гордо удалилась.

Тиберий передернулся от приступа неприязни, но идею строптивой матери реализовал, и Гней Пизон, естественно, по велению сената в качестве проконсула отправился в Сирию.

Между тем земля Азии, словно протестуя против дурных помыс-лов людей, содрогнулась от природного катаклизма. Мощное землетрясение разрушило двенадцать городов Малой Азии и погубило множество людей. Бедствие случилось ночью, поэтому застало жителей врасплох. Те, кто успел избежать гибели под обломками своих жилищ, находили еще более страшную смерть, проваливаясь в бездонные расщелины разверзающейся земли, из которых, вдобавок, еще вырывалось пламя. В ту ночь обрушились не только городские постройки, возведенные людьми, но и горы, созданные природой, а прежде спокойные равнины встали на дыбы и воздвигли крутые утесы.

Рим огласился плачем посольств пострадавших народов. Тиберий отнесся с сочувствием к их беде и предложил в сенате меры помощи жертвам землетрясения. Столичные богачи с поддельным вооду-шевлением одобрили щедрость принцепса. Города, потерпевшие наибольший ущерб, получили из государственной казны по десять миллионов сестерциев и освобождение от налогов на пять лет. Размеры помощи другим поселениям было решено определить на месте, для чего в Малую Азию отправился представитель сената преторского ранга. Экономически окрепшее государство могло позволить себе быть щедрым к нуждающимся гражданам. Правда, столица роптала, сожалея о вбуханных в восстановление провинции деньгах, на которые можно было бы не раз организовать превосходную резню в амфитеатре или пополнить закрома страдающих от нехватки лишних миллионов олигархов. Однако в открытую упрекнуть за это принцепса молва не посмела, поэтому привычным образом обвиняла его в надменности, подчинении матери, происках против Германика, а также в ущемлении свободы, гонении инакомыслящих, тирании. В общем, использовалась вся та идеологическая щелочь "лжи, рожденной от правды", по выражению Сенеки, которая применялась во все века для разжижения народного характера и загрязнения моральной атмосферы общества.