Читать «Омуты и отмели» онлайн - страница 122
Евгения Георгиевна Перова
– Сейчас, подожди! Мне надо сбегать.
– Куда?
– Ну, Митя! Куда! В ванную!
– Слушай, а может, попробуем? На стиральной машине?
Маруся засмеялась и вырвалась от него:
– На стиральной машине! Да для этого лет двадцать практиковаться надо! Это высшая лига! А мы с тобой пока еще младшая группа детского сада. Давай, готовься! Вернусь – тренироваться будем…
Они не спали почти всю ночь.
А когда проснулись около двух часов дня, страшно голодные, вдруг оказалось, что Маруся просто катастрофически поглупела: Митя заморочил ей голову, и она поверила, будто в доме и правда нет никакой еды и ей придется сейчас готовить обед!
– Муська! Что с тобой? Раньше у тебя было чувство юмора.
– Мить, я совершенно перестала понимать, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно…
Еды оказался полный холодильник.
– Слушай, почему это салаты гораздо вкусней на второй день?
– Ага, стоя, и столовой ложкой из банки! Митя, сядь ты, поешь нормально. Вот же тарелка.
– Да ну, мыть потом…
Они долго хохотали, разбирая шуточные подарки, читая эсэмэски и электронные письма от друзей и родственников.
– Ну, Стивен! – Митя покачал головой. – Вчера еще прислал: «Помощь не нужна? А то звони!»
Идти никуда не хотелось: на улице было жарко, а тут работал кондиционер, и они решили лениться – свили себе гнездо на диване, сначала разговаривали, а потом затихли, приткнувшись друг к другу. И все вокруг затихло, словно само время и пространство свернулись вокруг них, оберегая и лелея. Муся перебирала воспоминания, уходя все дальше в прошлое – в то прошлое, которое теперь называлось «до пожара».
Пожар изменил всех, разделил жизнь на две половины и заслонил собой предшествующие события – вспоминать некоторые Мусе было неприятно и даже стыдно: «Боже, как я доводила Митю!» Она не забыла то объятие и поцелуй в коридоре после ссоры и долгой разлуки: именно тогда их роли определились окончательно и навсегда, и как бы Муся ни пыталась трепыхаться, всем – и ей первой! – было ясно, что она глупая маленькая девочка, избалованная и капризная, а Митя – взрослый. С тех пор она сильно изменилась и уже давно не была такой капризной, но Митя так и остался главным. «Он меня победил, – думала Маруся. – И как это ему удалось…»
– Митя, а ты о чем сейчас думаешь? – Митя вздрогнул. – Ой, ты заснул! Прости…
– Задремал что-то, – он потянулся и обнял Марусю. – Что ты говоришь?
– Да так, ничего…
Муся посмотрела в медовые Митины глаза и хотела было что-то спросить, но не решилась, а Митя чуть нахмурился, и Маруся опустила ресницы – ей вдруг стало так грустно, что захотелось плакать. Митя поцеловал ее, но в поцелуе тоже ощущалась некоторая горечь, как нотка полыни в меду. Словно легкая темная тень проскользнула между ними. Митя открыл было рот, но ничего так и не сказал. Молчание длилось и длилось, постепенно подмерзая по краям, как лужица, зарастающая льдом.
– Марусь…
– Митя, не надо! Я поняла! Я поняла, что ты… Что я… не первая у тебя! Только надеюсь, это не Рита! – выпалив все, Муся сорвалась с места, но Митя поймал ее и опрокинул на спину, навалившись сверху:
