Читать «Танцующая на ветру» онлайн - страница 23

– Спасибо, я не голодна, – сказала я.

– Обиделась? – спросила Елена Георгиевна. – На что?

– Нет. Просто меня ждут, – ответила я.

Я видела, как Машка переходила с места на место за забором, поглядывая на окна. Ведь она не могла быть уверенной, что я выйду. Мне не хотелось, чтобы она подумала, что я ее обманула.

– Ладно. Возьми тогда… вот… – Елена Георгиевна протянула мне деньги и еще пирожки в прозрачном пакете. – Леночка, бери, покушаешь в общежитии. Одни с картошкой, другие – с луком и яйцом, самые полезные.

Поколебавшись секунду, я пирожки все-таки взяла, недовольная своей слабостью. Я знаю вкус этих пирожков, на самом деле я хотела есть, потому что я в принципе почти всегда хочу есть, уже через час после еды. Знаю вкус, и не смогла отказаться. И взяла их не для Машки (не брать же еду у старых, не очень богатых людей для уличной собаки!), а для самой себя.

Проклиная себя за жалость к самой себе – а как иначе объяснить обиду вообще на вся и всех, за малодушие и прожорливость, я попрощалась с хозяевами дома, на ходу завязывая шарф и маша рукой собаке, тут же вскочившей и потрусившей навстречу мне.

– Вот, не зря ты меня ждала, видишь.

Машка почувствовала запах пирожков и вопросительно взглянула на меня. Вздохнув, я дала ей один пирожок. Машка удивительно деликатно для бездомной собаки съела его, осторожно взяв у меня прямо из руки. Собаки – как люди, есть наглые, хамские, неряшливые, а есть с тонкой душой. Потому что я убеждена, что душа у них есть. А чем тогда они любят и страдают?

Пока мы шли к общежитию, уже совершенно стемнело, и я чувствовала себя с собакой совершенно непривычно. Если бы еще она шла на поводке, вообще бы было, как будто я обычная девушка, у меня есть дом, в доме – или во дворе, неважно – живет собака… Ко мне просто так никто не задерется. Машка, правда, не производит впечатление бойцовой или хотя бы сторожевой собаки… Но когда мимо нас прошла стайка парней, заржавших и что-то неприличное бросивших мне, Машка как-то неожиданно пристроилась рядом с моей ногой, как будто бы шла на поводке, и независимо и довольно грозно гавкнула им в ответ. Один парень бросил в нашу сторону снегом. Но не бутылкой же. И не камнем. И они прошли мимо, так и не задравшись по-настоящему ко мне. А ведь могли – переулок в конце частного сектора очень темный, из освещения один столб, и тот далеко, кричи – не докричишься, если что…

– Молодец! – сказала я Машке и потрепала ее по грязнущей голове. – Ну что, давай я тебя помою… Нехорошо девочкам ходить такими грязными и немытыми… У меня есть план…

Самое сложное оказалось объяснить Машке, чтобы она ждала меня около общежития и никуда не уходила. Вроде она смотрела мне в глаза, доверчиво тянулась мордой, но когда я пошла к двери, собака медленно пошла за мной. Я обернулась:

– Я же сказала тебе – жди меня! Так, пошли! – Я снова отвела ее за угол общежития. – Тут вот сиди. Скоро я за тобой приду. Только надо, чтобы все легли спать.

План у меня созрел простой, теперь надо было терпеливо дождаться ночи. Я дала Машке еще один пирожок, как можно более доходчиво объяснила, что за мной идти не надо, но и уходить тоже не надо. Судя по ее взгляду, она все поняла. Села у стены общежития и молча смотрела, как я вхожу в дверь.