Читать «Анна в кроваво-алом» онлайн - страница 4

Пальцы стопщика подбираются к его шее. Они пытаются соединить края кожи, но из раны вытекает нечто черное и густое, как нефть, и покрывает тело, не только заливая старомодный плащ, но поднимаясь вверх по лицу, глазам, забираясь в волосы. Стопщик не кричит и не корчится – наверное, не может: горло у него перерезано, и жидкость уже затекла в рот. Меньше чем за минуту он исчезает, не оставив следа.

Я провожу рукой по сиденью – сухо. Затем выхожу из машины и осматриваю ее со всех сторон, насколько это возможно в темноте, на предмет царапин. След от покрышек на асфальте все еще дымится. Прямо слышу, как скрипит зубами мистер Дин. Через три дня я уезжаю из города, а теперь мне придется потратить один из них на установку новых «гудиеров». Коли на то пошло, наверное, не стоит отдавать машину, пока не заменю покрышки.

Глава 2

Уже заполночь паркую «Ралли спорт» у нас на подъездной дорожке. Мистер Дин наверняка еще не спит, поджарый, залитый под завязку черным кофе, и наблюдает, как я аккуратно проезжаю по улице. Но до завтрашнего утра он машину не ждет. Если встать пораньше, я еще успею отогнать ее в мастерскую и заменить покрышки, он и не почувствует разницы.

Свет фар прорезает двор и расплескивается по фасаду дома. Вижу две зеленые точки: глаза маминого кота. Когда я подхожу к входной двери, его на окне уже нет. Он расскажет хозяйке, что я дома. Кота зовут Тибальт. Он своенравная тварь, и до меня ему особого дела нет. Как и мне до него. Имеется у него странная привычка – выдирать себе шерсть из хвоста, разбрасывая по всему дому черные клочки. Но маме нравится, чтобы в доме был кот. Как и большинство детей, коты способны видеть и слышать то, что уже умерло. Весьма кстати, если живешь с нами.

Вхожу, разуваюсь и поднимаюсь наверх, перескакивая через две ступеньки разом. До смерти хочется в душ – смыть замшелое, гнилостное ощущение с запястья и плеча. И отцовский атам надо проверить и помыть, если на лезвие налипли остатки той черной дряни.

На самом верху спотыкаюсь о коробку. «Блин!» выходит слишком громко. Думать надо было. Всю жизнь живу в лабиринте упакованных коробок. Мы с мамой профессиональные упаковщики. Нам ни к чему выпрашивать ненужные картонки в бакалее или винном магазине. У нас высококлассные, промышленного типа укрепленные коробки с постоянными этикетками. Даже в темноте я вижу, что споткнулся о «кухонную утварь (2)».

На цыпочках прокрадываюсь в ванную и вытаскиваю из кожаного рюкзака нож. Прикончив автостопщика, я обернул лезвие черным бархатом, но не очень аккуратно. Торопился. Не хотелось больше оставаться на дороге, да еще рядом с мостом. Зрелище распадающегося автостопщика не напугало меня, я и похуже видал. Но привыкнуть к такому не получается.

– Кас?

Смотрю в зеркало и вижу сонное мамино отражение, на руках у нее черный кот. Кладу атам на полку.

– Привет, мам. Прости, что разбудил.

– Ты же знаешь, я все равно люблю быть на ногах, когда ты возвращаешься. Тебе всегда следует меня будить, чтобы я могла спать.

Я не говорю ей, насколько тупо это звучит, просто поворачиваю кран и начинаю полоскать клинок под струей холодной воды.