Читать «Неруда» онлайн - страница 39

В Федерацию студентов приходили и Оскар Шнаке, Даниэль Швейцер, поэт Меса Фуэнтес. Все вели богемную жизнь: курили дешевый табак, играли до изнеможения на бильярде, пили «молоко с керосином» — так у них именовалось скверное кислое вино. Словом, едва сводили концы с концами, оставляя в залог у «богатой тетки» — тогдашнее прозвище ломбарда — то часы, то одежду. Ели в долг, где попало — в жалких харчевнях или в заведениях с дурной славой.

Как-то разговорившись с Нерудой о том времени, я спросил его, почему он посвятил «Собранье сумерек и закатов» Хуану Гандульфо. Пабло пожал плечами. «Он был настоящим борцом. Огонь, а не человек. Я не встречал более острого памфлетиста. Проживи он дольше, может, шагнул бы вперед в своем политическом развитии. А впрочем, как знать». Хуан Гандульфо, умевший, как никто, зажечь аудиторию, погиб в автомобильной катастрофе по пути к Винья-дель-Мар 27 декабря 1931 года. Ему было всего тридцать шесть лет. Весть о его трагической смерти пришла к Пабло на Восток. Студенческий лидер поколения двадцатых годов — поистине харизматическая личность — простился с жизнью на холме Сапата в двухстах метрах от шоссе Касабланка.

Двадцатый год, двадцать первый и двадцать второй — словом, период университетской жизни Неруды прошел под знаком кризиса, который парализовал работу на селитряных рудниках, резко увеличил число безработных и обострил недовольство трудового люда. Все это с особой остротой воспринимали студенты Чилийского университета. Слово «политика» им не нравилось. Вместо него они избрали термин «социальный вопрос» и применяли его где только можно, к месту и не к месту, во всех дискуссиях и спорах о положении рабочего класса. Чилийские правители считали рабочих безгласным быдлом и безнаказанно чинили над ними всяческий произвол… Поэтами студенческого поколения двадцатых годов были Гомес Рохас и Пабло Неруда. А политическим вожаком — Хуан Гандульфо. Так называемые благонравные, добропорядочные люди видели в нем опасного врага всего праведного, всего, что должно почитаться: правопорядка, патриотизма, частной собственности, религии, морали. Для них он был антихрист, изменник, купленный за перуанское золото. Таким всегда кажется, что те, кто выступает против власти, обличая ее в беззаконии, продаются за золото врагам. Когда военный министр Ладислао Эррасурис понял, что вот-вот взорвется кипящий котел кризиса, он мгновенно придумал «casus belli» на перуанско-боливийской границе, перебросил армию на Север и провел мобилизацию нескольких воинских контингентов. Хуан Гандульфо сказал о его действиях: «Ложь!» И за это единственное слово Гандульфо упрятали в тюрьму на несколько месяцев. Неруда, как мы уже знаем, писал для журнала «Кларидад» острые политические передовицы — картелес, но чаще всего их автором был Хуан Гандульфо; он выбрал себе псевдоним Хуан Герра. Его стиль, несмотря на привычную для тех времен риторическую пышность, отличался особой живостью и остротой. «Молодые — вперед! Настал наш час. Нельзя его упустить. Почва подготовлена!» — писал он в четырнадцатом номере журнала «Кларидад»… Хуан Гандульфо был низенького роста, хрупкого сложения. И старше Неруды на девять лет, что в молодости — существенная разница. Писатель Мануэль Рохас, в ту пору простой рабочий, был связан с бунтарским поколением студентов. Позже он вспоминал, что самая главная черта характера Гандульфо — исключительная смелость.