Читать «Неруда» онлайн - страница 356

Еще за несколько лет до того я убедился в особых талантах Неруды, когда однажды к нему в Мичоакан приехал английский ученый Джулиан Хаксли, исполнявший в ту пору обязанности генерального директора ЮНЕСКО. Когда он вошел, оказалось, что он плотного сложения, ростом выше своего брата Олдоса и наделен той невозмутимостью и самообладанием, что присущи некоторым английским интеллигентам. Гость пристально разглядывал хозяина, словно изучал это редчайшее человеческое существо, встречающее его в такой необычайной обстановке, и прямо с порога заявил: «Меня вы больше интересуете как малаколог, чем как поэт». Неруда повел его смотреть раковины и сверкающих бабочек. Я прислушивался к неожиданному диалогу. То была беседа двух ученых, знающих все об этих тварях морской и воздушной стихий. Они запросто сыпали латинскими названиями. Я понял, что Неруда обладает познаниями, о которых я раньше и не подозревал. Мне стало ясно, что его книги о птицах, его мудрость по отношению к земной и океанской фауне, его всесторонние познания о растениях, — не плод поэтического вымысла, они основывались на глубоком изучении предмета, внимательных наблюдениях и неутомимом чтении.

Достигнув теперешнего своего возраста, он окончательно примирился с Висенте Уйдобро in absentia. Они были людьми и поэтами совершенно противоположного склада. Но Неруда снял шляпу перед тем, кто открыл окна чилийской поэзии благодатным ветрам. Он пишет об этом в статье, опубликованной в журнале «Эрсилья» 7 февраля 1968 года. И еще более определенно он высказался в предисловии к антологии поэзии Уйдобро, которая должна была печататься в Бельгии, но увидела свет только после смерти Неруды.

157. Немного философии

Путешествия, возвращения… Поэт сочиняет в автомобиле, в поезде, в самолете, за столом, дома в кровати, пишет от руки — и вот он с благодарностью вручает вам новую книгу «Руки дня», где кается, что он, мол, и метлы не смастерил теми руками, что дал ему господь. А хочется все делать самому. Он сожалеет, что не участвовал в сотворении моря. Он заботится о том, чтобы каждый человек имел свое место в жизни. Ему становится понятно: существуют руки со знаком минус — те, которые ничего не создают. Холод — и тот творит. Ведь огонь — порождение холода. Но больше всего Неруда восхищается звонарями, изготовителями знамен, железных шпателей, ободьев для бочек. Он знает, что временем, телом и словом надо пользоваться с умом. Потому что — боже мой! — мир заселен пишущими людьми. А сколько мертвечины создано ими! Пусть будет больше рук, умеющих работать по-настоящему — делать вино, создавать песнь.

Его желание — быть полезным обществу. Когда один журналист его спросил:

— У вас много разных увлечений, какое из них вам больше всего нравится?

— Строить, — ответил Неруда.

— Как бы вы хотели провести свою дальнейшую жизнь?

— Так же, как прежде, так же, как всегда: писать стихи.

— Если бы вы могли сделать человечеству какой-нибудь подарок, что бы вы выбрали?

— Лучшим подарком было бы восстановление подлинной демократии в США, то есть освобождение этой страны от сил реакции, которые обагряют кровью даже самые отдаленные земли. Такая великая страна, отказавшаяся от политического и экономического господства, была бы большим подарком для всего мира.