Читать «Неруда» онлайн - страница 32

15. День рождения брага

Записан ли поэтический талант в генетическом коде? Если да, то все равно это тайна за семью печатями. Отец Неруды, как мы знаем, откровенно презирал поэтов. Он так и не смирился с тем, что его сын занялся поэзией. Ему мечталось, чтобы тот получил серьезную профессию. Он не терпел никакой богемы, не выносил паяцев, даже печальных, его злили все чудаки и ленивцы. Скорее всего, он не хотел и того, чтобы сын стал железнодорожником. Зачем, если нет к тому никакого интереса? Был бы дантистом, инженером, адвокатом, учителем — другой разговор. А поэтом — ни за что! Разве это достойное дело? Отцу представлялось в мыслях, как кто-нибудь из товарищей, скажем, машинист или кочегар, говорит со смешком: «Познакомьтесь, это папаша поэта». Позорище! Сколько раз он отчитывал сына за то, что тот занимается невесть чем — где-то прячется и пишет стихи. Отец презрительно говорил — «дурацкие вирши». И наказывал его нещадно. По этой причине, собственно, и возник несколько позже псевдоним — Пабло Неруда. Псевдоним понадобился главным образом затем, чтоб отец ничего не знал, не мучился стыдом за беспутного сына.

Возможно, Неруда унаследовал особую впечатлительность и страсть к чтению от своей матери? Мы располагаем некоторыми сведениями о Росе Нефтали Басоальто, но точно ничего не подтверждено. В общем, с генетическим кодом все весьма непросто.

Лауру, родную сестру поэта, мало интересовала поэзия да и литература в целом. Но Пабло — ее родной брат, и она его беззаветно любила, как, впрочем, и младшего брата — Родольфо. Это была истинно сестринская любовь, незамутненная преклонением перед славой. У Лауриты — маленькой, хрупкой с виду женщины с ястребиным носом — дьявольски независимый нрав: ей чужда лесть и она умеет выпустить острые коготки, если старший брат чем-то ее заденет; она спокойно говорит ему в лицо даже малоприятную правду. Он родной брат — и все тут! Какое ей дело до его славы, до всех почестей на свете? Она любит обоих братьев и, уповая на силу кровного родства, всячески пытается их сблизить, хотя они давным-давно отошли друг от друга. Из-за чего? Будто сама жизнь зачем-то вырыла меж ними глубокий ров и повела их разными путями. Но Лаурите одинаково дороги оба брата, что старший, что младший… Так испокон веку велось в их роду.

Братья встречались очень редко. И все же Пабло по-своему любил Родольфо. В нем он видел истинного представителя семейного клана Рейесов: все та же череда самых разных профессий, постоянное невезенье в делах… Но зато какая любовь к прекрасному полу! Этой семейной чертой Пабло всегда гордился. После всех провалившихся начинаний Родольфо наконец утих и стал муниципальным служащим. Однако через несколько лет, выйдя на пенсию, он все-таки открыл магазинчик в Ла-Гранха. Приезжая в этот район Сантьяго по своим депутатским делам, я всегда навещал его. Пабло с восхищением рассказывал мне о бесчисленных женах брата. «Под стать знаменитому Родольфо Валентино», — как-то заметил я. «Да нет, наш, пожалуй, поскромнее», — возразил Пабло, приподняв одну бровь. Себялюбивый, мнительный Родольфо, хоть умри, не хотел ни в чем уступать старшему брату.