Читать «Неруда» онлайн - страница 300

Однако ни одно собрание интеллектуалов в Чили не имело такого успеха и не собирало столько выдающихся деятелей культуры Американского континента. В воскресенье утром в помещении Муниципального театра состоялось открытие конгресса. Я был его генеральным секретарем и потому знал и парадную, и закулисную его стороны. В эти дни Сантьяго стал центром культурного мира.

Старый толстовец романист Фернандо Сантиван выступал первым. Он начал с вопроса: «Абсолютно ли свободны народы Америки в экономическом и духовном отношении?» И продолжал: пора развенчать легенду о том, что работники умственного труда живут как одинокие волки, которым нет дела до нужд их стран и народов. Это совещание, не имевшее прецедентов, призвано утвердить принцип солидарности. У нас подобная встреча происходит впервые. И это встреча не только людей, но и культур, которые, при всем различии, едины в своей основе. Латинская Америка ни в коей мере не является бесформенным, неустойчивым конгломератом. Ее населяют нации, которые движутся своим историческим путем, как особые человеческие общности; их разные слои представлены здесь работниками умственного труда. Каждая делегация, подчеркнул Сантиван, даст нам представление о культуре своего народа. На этой встрече не будет ни тайн, ни закрытых дверей. Она должна быть конструктивна по своей природе. И конгресс этот — всего лишь первый шаг.

Муниципальный театр, младший собрат своих европейских коллег, где давались оперные и драматические спектакли, где перед разодетой в меха публикой пели Карузо и Шаляпин, где танцевала Павлова и играла Сара Бернар, собрал теперь иных исполнителей. Среди них самым потрясающим и сенсационным оказался гигант с лицом доисторического человека — Диего Ривера. Он поведал фантастическую историю своих фресок, схватку с Рокфеллером, заказавшим ему роспись, в которую художник включил портрет Ленина. Аудитория слушала его, затаив дыхание, и удивление ее достигло предела, когда Ривера сообщил, что он — брат Роммеля, и рассказал, что у его отца был роман с супругой посла Германии в Мексике. Вот отчего у Роммеля такой смуглый цвет лица. Затем он рассказал о своей связи с Марией Феликс, и, словно в доказательство неистовости своих страстей, сообщил, что ему доводилось пробовать человеческое мясо и оно довольно приятно на вкус. Завороженная публика была уверена, что этот Полифем рассказывает истории из собственной жизни, но на самом деле в его страшных сказках звучало то колдовство и безумие нашей Америки, которое впоследствии обозначат термином «магический реализм».

Неруда начал выступление на конгрессе, процитировав своего духовного отца из Соединенных Штатов, бородатого Уолта Уитмена: «Сколь бы странным это ни казалось, высшая проба нации есть ее поэзия». Далее он рассказал о том, при каких обстоятельствах зародился замысел «Всеобщей песни», и подробно объяснил смысл борьбы между ясностью и усложненностью в своей поэзии. Неруда считал, что поэты наших стран пишут для своего континента, который находится в процессе становления, потому и хотят охватить все. Народы Латинской Америки еще только осваивают различные профессии, ремесла и искусства. Или возрождают их — ведь конкиста уничтожила индейских каменотесов и гончаров.