Читать «Неруда» онлайн - страница 134

В письме, посланном из Батавии 28 июля 1931 года, Неруда размышляет о важных событиях в политической жизни Чили.

«Только вчера пришло известие об отставке Ибаньеса (26 июля), и я страшно обрадовался, что не надо сбрасывать этого Пако революционным путем, раз он убрался сам. И еще я счастлив, что мои друзья смогут вернуться в Чили (вот имена моих друзей, что живут в изгнании: Карлос Викунья Фуэнтес, Педро Леон Угальде, Энрике Марта Фигероа, сын дона Элиодоро Яньеса и многие другие)».

В семейной переписке Неруды очень мало строк, касающихся политики. Но мы видим, что поэт с радостью воспринимает известие о падении военной диктатуры, что он сочувствует тем, кто оказался на чужбине. Да и самого себя Неруда причисляет к изгнанникам. Никто из названных людей не был ему близким другом. Разве что Альваро — сын Элиодоро Яньеса, — который со временем станет писать сложные «темные» вещи под псевдонимом Хуан Эмар. Его отец, известный лидер либералов, основатель влиятельной в те годы газеты «Насьон», поручит ему вести литературное приложение к газете. Альваро и есть тот самый человек, который просил Неруду присылать с Востока статьи для газеты «Насьон». Эти статьи вошли в полное собрание сочинений Неруды…

Поэт с волнением следил за всем, что происходило на сессии Всеиндийского Конгресса, которая состоялась в Калькутте в декабре 1929 года. В предместье Калькутты собралось более двадцати тысяч индусов, чтобы увидеть и услышать Махатму Ганди и Джавахарлала Неру. Толпы индусов принесли в этот город свои мечты, чаяния и горести. Народ, который населял целый континент, не желал больше терпеть иноземное господство. Неруда сумел лишь издалека увидеть совершенно истощенного Ганди. Он, похоже, дремал на низком, едва возвышавшемся над землей ложе. Но минута-другая, и глаза Ганди загораются, он снова активный лидер людей, поднявшихся на борьбу со своим поработителем — самой большой империей в те времена. Еще тогда Неруда впервые задумался о том, как велики различия в политике тех стран, которые сегодня объединены общим названием — «третий мир». Это была пора относительной стабильности в Чили. Но вот разразился великий кризис сначала в Соединенных Штатах, а затем на всех континентах. Чили и другие страны Латинской Америки, где в основном правили военные, уже почувствовали мощь американских компаний, теснивших повсюду старого британского льва. Индия пока еще не окоротила гриву этого льва, но ее уже вовсю трепали бунтарские ветры. В политическом процессе латиноамериканских стран мистика не играла особой роли. И Неруда уже тогда считал это положительным явлением.