Читать «На неведомых тропинках: По исчезающим следам» онлайн - страница 162

— Цитадель — это я, наорочи.

— Значит, он пытался убить вас, — не знаю чего было в голосе больше упрямства или желания доказать невозможное.

Прозвучавшее обвинение выглядело детской попыткой свалить вину на Петьку из первого подъезда, стеклом больше, стеклом меньше, ему уже все равно.

Я подняла взгляд на Мартына, лицо которого болезненно кривилось. Парень со злостью мотнул головой, ударился затылком о неровную стену позади и тихо зашипел.

— Простите ее, джараш, — уголки губ джина чуть подрагивали, словно он едва сдерживал улыбку. — Она человек и не понимает, что говорит.

— Я Джар Аш, — демон выпрямился, и произнес это рычащее слово не так, как Вестник или Евгений, а раздельно, будто каждая часть произносимого была важна сама по себе. — А она должна понимать, за что умрет. Я помню завет о праве приговоренного на знание, высказанный Кайором. Наверное, только я один и помню. Надо было ему рот зашить. Покажи, что у тебя в кармане, желальщик.

Исполнитель желаний сунул руку под полу серой спецовки, извлек пузатую, обшитую кожей, флягу и протянул Простому.

«Право знать» — сознание зацепилось за эту вроде бы обычную фразу, в которой больше пафоса, чем смысла. Но что-то в ней было, что-то знакомое. Право знать — два слова, слышанные ранее и именно в таком сочетании, в таком контексте. Только голос был другой, чуть более насмешливый и небрежный. Я уцепилась за воспоминание, стараясь вернуться в прошлое, представить его как можно четче, ярче. Тембр голоса, движение губ, наклон головы, черные глаза, седые волосы. Староста Юкова, именно он говорил что-то о старых изжитых традициях.

Воспоминание было ярким, как вспышка. Сваар, приговоренный за то, что влез в отношения нелюдей накануне прибавления в семействе, уж очень сладкой оказалась их ярость. Не удержался, подтолкнул. В итоге четыре трупа и заложник, опьяневший от силы. Он тоже хотел знать, почему его казнят. За что? За его суть? За его природу? Бывший человек так и не понял, что даже нечисть не гадит в собственном доме.

Я помню ответ старика:

«Право знать соблюдали лишь святые, лишь ушедшие, нам так высоко летать грехи не дают».

Сказал и отмахнулся.

«Право знать» — закон тех, кто управлял этими землями до эпохи Единения. Демоны вышли из тени Высших и Низших только после их ухода. Вышли и прибрали к рукам пределы. Так почему Простой соблюдает закон, который давно никто не помнит? Или все дело в том, что помнит он?

Кирилл тоже говорил об этом. Говорил, что Простой лично беседует с приговоренными. С теми, кто должен умереть. С нами.

Когда хозяин востока двигался, его песочная одежда не натягивалась и не собиралась складками. Она выглядела монолитом. Продолжая держать на широкой ладони часть расколотого лица Киу, другой рукой мужчина взял флягу, большим пальцем раскручивая крышку на узком горлышке, пока та без единого звука не упала на песок. Простой поднес флягу к лицу, и на одно безумное мгновение мне показалось, что он сейчас хлебнет оттуда. Но он всего лишь вдохнул воздух. Выглядело абсурдно. Разве может песок ощущать запахи? Видимо, да, но не всякий, а именно этот, собранный в статую чужой волей, не имеющий ни органов, ни рецепторов, и все-таки чувствующий.