Читать «Убиенная душа» онлайн - страница 2

Покончив с завтраком, стал одеваться. У него была оставшаяся еще с войны английская форма цвета хаки, которую до сих пор не износил. Разглядывая китель и брюки, он в который раз благословил талант англичан, производивших такую до­бротную ткань. Он надел желтые сапоги и гетры того же цвета, купленные им на «американке», на базаре времен войны. В то время в Тбилиси работала филантропи­ческая организация, помогавшая преследуемым христианам стран Ближнего Востока. Из Америки сюда пересылались одежда, обувь, белье, медикаменты в огромном коли­честве, а также другие вещи. Эта организация продолжала свою деятельность и в пер­вые годы после советизации Грузии. Затем она была распущена, но поставки, хоть и в меньшем объеме, продолжали поступать. Торговцы закупали тюки с товаром по дешевой цене; они не знали, что содержалось в этих тюках. Поэтому такая сделка напоминала скорее всего лотерею — в некоторых тюках оказывались и дорогие вещи. Все это сбывалось на барахолке, получившей название «американки». «Американка» всегда была наводнена покупателями. Прибывавшие из России артисты и артистки, словно саранча, осаждали «американку». И Тамаз был здесь частым гостем.

Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Тамаз вышел из дому. Жил он за городом, на пригорке. Он остановился и окинул взором Тбилиси, раскинутый по голым холмам и склонам гор. Его взгляд охватил пространство — от ближних окрест­ностей древней столицы Грузии до зеленой долины, теряющейся за горизонтом. Вда­леке вырос покрытый вечным снегом Казбек, величественная опора Кавказа. Тамаз стоял, погруженный в созерцание. Ему казалось, что вечное зрит сейчас в нем вечное. Он родился в горах и страстно любил горы. Был родом из Сванетии, где живет племя, единокровное грузинам. Там, в Сванетии, согласно легенде, две горы — Тетнульди и Ушбу — до сих пор называют женихом и невестой. Тамаз был в упоении, при виде гор он чувствовал себя оторванным от всего повседневного. С горами у него были да­же личные отношения, и не только с горами, но и солнцем. Бывали такие мгновения, когда он видел в какой-нибудь горе предка, родственного человека и вместе с тем наделенного сверхчеловеческими свойствами. Тамаз воспринимал такое созерцание не просто как отраду для глаз, а это было для него приобщением к первородным эле­ментам. Благодать жизни наполнила Тамаза. Он был счастлив. Затем к нему вдруг снова вернулось его обычное душевное состояние и он быстро спустился с холма. Там, внизу была другая жизнь: проворные трамваи, невыспавшиеся кучера, магазины с длинными хвостами очередей. На улицах продавались газеты. Тамаз купил одну и полистал ее. То, что он прочел в ней, скорее напоминало сводку военных действий: множество фронтов, ожесточенная борьба и воля к победе, невзирая ни на какие препятствия. Первостепенное значение придавалось наступлению и прорыву. Газета бы­ла скучной, ибо без конца повторяла одни и те же события. Однако Тамаз видел в них бытие, отраженное столь же выразительно, как и в таинственных рунах седой, забы­той старины.