Читать «Одуванчики в инее» онлайн - страница 151

Мама смотрела на него круглыми от неверия и ужаса глазами и отчаянно всхлипывала.

– Еще бы, конечно, ждали! – воскликнул я и раскатисто рассмеялся. – Я писал тебе письма! Много-много писем! – Внезапно что-то кольнуло меня, и я осекся. – Только не отправил ни одного…

– Не волнуйся, я все получил, – сказал папа, не сводя взгляда с мамы. – Облака впитывали твои слова и обрушивали их дождем прямо на мое море.

Я вцепился со всей силой в папин холодный плащ и зарылся в него лицом.

– И твои слова, – услышал я папин шепот, – и твои слова они мне тоже доносили. Веришь ли? И слезы, и проклятия – все доносили. И надежду тоже. Я не обманул тебя. Все было правдой, любовь моя. Все.

И я почувствовал напряжение папиных мышц, когда он наклонился, чтобы поднять маму. И содрогания мамы, когда она обвила нас обоих руками и прижала так крепко, что даже стало больно. Так мы и стояли посреди воды, стекла и света. И я знал, что никогда в жизни не перестану верить в сказки. Как и обещал Сигимонде. А когда мы прошли обратно в квартиру, и я зашел в свою комнату, чтобы оставить маму с папой наедине, на подоконнике открытого окна сидел Джек.

На торжество Татьяны Овечкиной и доктора мы спустились уже не с водой, а с гранатовым вином, которое папа извлек из своей пропитанной солью сумки. К счастью, в моих заваленных шкафах нашелся сосуд, дивно подходящий именно под рубиновую жидкость.

Наш двор невозможно было узнать. Никогда я еще не видел в нем столько людей. Но дело было не только в красивой толпе. И не только в музыке и праздничном оформлении. Поразительным было то, что в тот день на празднике собрались все. И Лялька Кукаразова, и ее гости, и дворовые мамаши, и папы, и дети, и старики, и приглашенные, и случайные захожие, и собаки, и птицы. Все. И все были вместе.

Смеясь и отхлебывая вино, тетя Света приобнимала тетю Юлю, пока сестры Марч рассказывали им об английских призраках. Господин Пётэтре сидел между Пелагеей и господином Дидэлиусом и красноречиво рекламировал девушке волшебные баночки.

– Я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы быть богатым и несчастным, – махал он рукой в постепенно сгущающихся сумерках, и фонарики погружали его лицо в игристое разноцветье. – Вчера я в последний раз запер дверь банка на ключ. А завтра я отправляюсь в путь!

– И где же этот ключ сейчас? – поинтересовался господин Дидэлиус.

– На дне бушующей реки!

И господин Дидэлиус довольно кивнул.

Захар Севастий незаметно бросал кусочки еды под стол, где у его ног беспечно валялись Мистер Икс и Мистер Игрек. Сигимонда убежденно рассказывала Сальмону Воронину о преимуществах красок перед черно-белым цветом. Борька, Машка и Гаврюшка с Макароном играли в прятки под скамьями. Мирон расспрашивал Вариных папу с мамой о детдомовской системе во Франции, пока стоящие рядом родители Пантика произносили тост новобрачным. Детям разрешалось есть что захочется и не думать о сне и несделанных уроках, и они кружились между столами и гостями и подмигивали привидениям, выглядывающим с чердака.

Сумрак сгущался, а двор наш светился все ярче. Гитарное пение вступало в дуэт со звоном светлячков, летающих между загорающимися звездами и свечами. Запах цветов смешивался с запахом фруктов и пирогов. И завтрашний день не имел никакого значения. А во главе всего этого сидел доктор в красной бабочке и не сводил взгляда со своей расцветшей, как ландыш, невесты.