Читать «Одуванчики в инее» онлайн - страница 135

Тут я окончательно насторожился.

– Погромче! Сделай погромче, мама!

Мама увеличила громкость звука.

– И действительно, такое предположение напрашивается само собой, если учесть тот факт, что и с персоналом коррекционного интерната номер тринадцать творится нечто подобное, – вещал все тот же нейтральный голос за кадром, в то время как камера плавно скользила по корчащимся воспитателям. Они лежали плашмя на коричневых диванах, расставленных по обшарпанным коридорам учреждения до боли похожего на первое.

– Да, конечно, мы что-то ели, – стонала кудрявая тетенька в розовой кофточке. – Мы всегда здесь что-то едим или пьем.

– Это правда! Целыми днями напролет жрут конфеты! – заорал детский голос за ее спиной. Тетенька резко обернулась и рванула к злодею, но тут же была скручена схваткой в животе и повалилась на пол. Дети, хохоча, кинулись врассыпную.

– И не скажешь, что они все того, – удивленно проговорила мама. – Сумасшедшие.

– Они и не сумасшедшие, – прошептал я, не отрывая взгляда от экрана.

– Это все остальные сумасшедшие.

Обозрев стонущих взрослых и ликующих детей, камера переключилась на внешний вид зеленовато-грязного здания, защищенного высоким забором с колючей проволокой, и остановилась на предельно серьезном корреспонденте с красным носом.

– Пока врачи борются за физическое и психическое восстановление здоровья работников обоих заведений, полиция пытается найти очевидцев содеянного покушения на здоровье и жизнь людей, жертвенно трудящихся на благо несчастных и обездоленных, и просит свидетелей звонить по телефону, указанному сейчас на ваших экранах, – тараторил он с интонацией, явно вколачиваемой всем ведущим новостей в первый же рабочий день гипнозом или чем-то подобным. – А теперь мы переходим к шокирующим светским новостям. После скандального высказывания Холерины Скарлатининой в адрес актрисы Вианды Капустиной последняя дала прессе вызывающий ответ через своего пресс-секретаря.

Я быстро отвернулся с колотящимся сердцем и хотел было уже все поведать маме, но увидел ее прикованный к телевизору взгляд, покрытый пеленой, и расстроенно бросил эту затею. За окном шел мокрый снег, а суп стал уже совсем холодным.

«Мирон, – думал я, смотря то на превращающуюся в ледяное болото землю, то на серое небо, страдающее от давящего занавеса из тяжелых, осыпающихся хлопьями облаков. – Где ты, друг мой? Где ты и что ты натворил? Они же порвут тебя на мелкие кусочки и бросят диким псам на корм, если найдут тебя…» Но, помимо страха за товарища, во мне все разгоралось и разгоралось еще одно чувство: безмерное восхищение его отвагой и решительностью. Я закрыл глаза и увидел перед собой довольное и чумазое лицо Мирона. «Он вернется, – уверенно сказал я сам себе. – Он просто обязан вернуться!»

Этот день долго не хотел кончаться. Как и любой другой день, проведенный в ожидании. И когда я ложился спать, не знал, радостное это ожидание или страшное, обнадеживающее или убийственное. Всего одна ночь отделяла меня от торжества или погибели. Праздника жизни или похорон всех своих грез. Я боялся, что не смогу сомкнуть глаз, и боялся, что она пролетит слишком быстро. В решающие моменты время могло быть столь беспощадным.