Читать «Сомнения Мегрэ» онлайн - страница 30

Он ошибался во всех случаях, и коллеги по бригаде прозвали его «инспектор Комплекс».

Случай Ксавье Мартона был не менее любопытным, потому что тот казался сошедшим прямиком со страниц книги, которую Мегрэ читал вчера вечером и в конце концов с раздражением захлопнул.

Целые страницы книги рассказывали о фрустрации и ее влиянии на поведение индивида. Приводились примеры, которые вполне могли быть списаны с Мартона.

Воспитанный в приюте, он провел детство на бедной ферме в Солони, с грубыми, необразованными крестьянами, отнимавшими у него книгу всякий раз, когда заставали его за чтением.

Тем не менее он буквально глотал любое печатное слово, которое мог достать, от бульварного романа до научного трактата, от инструкции по пользованию каким-нибудь прибором до поэм, глотал без разбору — и хорошее, и плохое.

Свой первый в жизни шаг он сделал, поступив работать в универмаг, где поначалу ему поручали самую тяжелую и непрестижную работу.

Характерный факт: как только у Мартона появились средства, он переселился из более или менее жалкой меблированной комнаты, в которых селятся почти все приезжающие в Париж, в свое собственное жилище. И пусть это была двухкомнатная квартирка в глубине двора; пускай мебель была скудной, а удобства почти отсутствовали, но здесь он был дома.

Он поднимался. Уже производил впечатление человека, живущего размеренной буржуазной жизнью, и первой его заботой было при скудных средствах улучшить интерьер.

Все это Мегрэ помещал в рубрику: комплекс неполноценности. Точнее, это была реакция Мартона на данный комплекс.

Человек нуждается в самоуспокоении. И еще в том, чтобы показать другим, что он не существо низшего порядка, поэтому упорно работал, чтобы стать бесспорным авторитетом в своей области.

Не называл ли он себя мысленно Король игрушечных железных дорог?

Он старался сделать карьеру. И сделал ее. Женился он на девушке из буржуазной среды, на дочке профессора, получившей среднее образование, на девушке, чьи манеры отличались в лучшую сторону от окружавших его продавщиц.

Мегрэ, поколебавшись, дописал третье слово: унижение.

Жена превзошла его. Теперь она была почти совладелицей собственного торгового дела, где ежедневно встречалась с женщинами, бывающими на виду, с женщинами из высшего общества. И зарабатывала она больше, чем он.

Из вчерашнего чтения в память Мегрэ запали несколько фраз. Буквально он их не помнил, но, помимо своей воли, пытался применить к занимающей его проблеме.

Одна, например, гласила, по сути, что «психопаты замыкаются в собственном мире, в вымышленном мире, который имеет для них большее значение, чем мир реальный». Пожалуй, написано было не совсем так, но он не хотел выставлять себя на посмешище, идя к шефу за книгой, и вновь углубляться в чтение.

К тому же он ей не верил. Все это были пустые рассуждения.

Интересно, а игрушечные поезда, с которыми Мартон возился не только на работе, но и в своей мастерской на авеню Шатийон, подпадают под определение «вымышленного мира», «замкнутого мира»?