Читать «Похороны куклы» онлайн - страница 10

– Суп? – прошамкала я, показывая на свои губы. – Он выльется, если я попробую его есть.

Она остановилась, держа поднос на весу.

– Да, понимаю, о чем ты, – сказала мама, ставя поднос на прикроватную тумбочку, и что-то во мне слегка подалось, потому что я знала, что она пытается сделать что-то доброе, как умеет.

– Можно, я посмотрю на свое лицо? – спросила я.

– Не думаю, что от этого станет легче.

Я села.

– Пожалуйста. Мне надо убедиться, что у меня все зубы на месте.

Барбара вынула золотую пудреницу из кармана своего домашнего платья в синюю клетку, концы воротника у которого были размером с уши слоненка. Вся ее одежда родом из шестидесятых. Она не покупала ничего нового, и когда я как-то спросила ее почему, сказала, что эти вещи «напоминают ей о лучших временах».

Эту пудреницу я раньше не видела. Рассмотрела эмалевый розовый цветок на крышке, прежде чем открыть ее и поднести зеркальце к лицу. Глаз – странный, завернувшийся внутрь, так что ресницы торчат наружу прямо, словно кто-то воткнул туда маленькую швабру. Я защелкнула пудреницу.

– Я этого терпеть не стану, Руби. Я ему только что так и сказала. Бог ты мой, одно дело оплеуха. Все временами получают оплеухи. Но что он натворил – его надо врачу показать. Ей-богу, чтоб ему пусто было.

Она намочила тряпочку в теплой воде и протянула ее мне:

– На, промокни.

Внизу хлопнула входная дверь, и Барбара выставила в ее сторону пальцы вилкой.

Боль пришла потом, когда я опустилась на колени у домика Синди. Мне по-прежнему было приятно с ним поиграть. Его мне подарила соседка, когда ее дочка выросла и перестала играть в куклы. У Синди были суставы в шестнадцати местах и симпатичный парень по имени Пол. Я из кукол тоже выросла, потому что играла теперь по-другому. Теперь я устраивала им всякие несчастные случаи в доме: они спотыкались и падали с лестницы, или волосы Синди застревали в дверце духовки, а Пол стоял снаружи и смотрел на нее в окно.

Я открыла входную дверь домика и заглянула внутрь. Пол и Синди сидели за столом.

– Катастрофа, – сказала я, и от моего голоса картонные стены заходили ходуном.

У меня было чувство, что меня разбили, как яйцо. Мне нужно было что-то сделать. Если я в этот раз ничего не сделаю, мои раны никогда не заживут, я это знала.

И я села, скрестив ноги, и стала думать, а куклы смотрели на меня вытаращенными глазами.

5

7 февраля 1970

Желтые лаковые туфли Анны, с их квадратным носом и массивным каблуком, сверкают на лесной тропинке и выглядят на ней неестественно.

Она одна.

От детских историй у нее осталось ощущение, что каждое путешествие через лес – эпос, исполненный опасности и приключений. Это чувство ее никогда не покидало. Оно и теперь с ней, хотя она всего лишь идет на работу.

Она работает в аптеке, выдает бутылочки и пакетики с лекарством. Сладко пахнущий тальк в жестянках в цветочек. Пакует мыло Пирса и леденцы от кашля, предлагает ярко-розовую мазь для лечения ссадин. Предполагалось, что это не навсегда. На время, пока она не определится. Может быть, пойдет учиться на медсестру? У нее даже было серьезное желание стать настоящим фармацевтом, у которого есть свой кабинет в глубине магазина, выписывать рецепты – хотя это поставило бы ее почти вровень с врачом, такого быть никак не могло.