Читать «Всемирный следопыт, 1925 № 07» онлайн - страница 2

«Лодку захлестнуло, потом опрокинуло, в воде на одно мгновение вынырнуло шесть голов, а потом… ничего не стало!

«С парохода спустили лодку спасать людей. На этой лодке ехал сам большой капитан. Юраки снова кричали и спорили.

«— Это только русский может придумать. Они не вытащат шестерых сразу. Юрак не поехал бы в погоду.

«Долго ездил старый капитан-начальник. Никого не нашел.

«Погода стихла. Вечером нашли на косе два длинных, красных весла, а на другой день в разных местах-молодого капитана и четырех матросов. Одного с’ел Енисей.

«Капитан-начальник каждый год ездит на пароходе, бросает якорь у Хайбы и ходит на высокий мыс, где стоит высокий черный крест. Под крестом похоронены молодой капитан и четыре матроса».

Чайка любила смотреть на высокий мыс с черным крестом и ждала пароход с капитаном — начальником. Когда он приходил на пароходе и был на мысу у креста, она смотрела на него и думала о молодом капитане. Никто, кроме каштана, не ходил на мыс, и Чайка, думала, что старый капитан — отец молодого капитана.

Зимой снег заносил наполовину крест.

«Юрак маленький и худой, — думала Чайка, — а русский большой, чистый и здоровый. От юрака пахнет рыбой, а русский с парохода пахнет, как белые цветы, что расцветают летом в тундре. Русский не жует табак и имеет белые зубы».

Чайка знала, что в тундре у нее есть жених — самодин (самоед), такой же грязный и кривоногий, как юраки. Он уже обещал за нее тридцать оленей калыма старой Перчик.

И горько было Чайке. Не даром, когда родила Перчик Чайку, в юрту вошел русский с песков. Поэтому Чайка не любит свой народ, не любит неповоротливых, хитрых долган и бестолковых хеби (енисейские остяки!). Катерина с песка часто ей рассказывала о большом городе Енисейске, где много больших каменных домов, четырнадцать церквей, величиной с Хайбинский мыс каждая. Народу в Енисейске живет столько же, сколько в тундре от Дудинки до Ефремова Камня на обе стороны с Затундрой. Катерина была русская, она только летом приезжала на песок и осенью уезжала обратно. И всегда, когда уезжала Катерина, Чайку тянуло сесть на пароход и уплыть вместе с ней в далекий, чудный Енисейск, где много людей и большие дома.

II. Пароход пришел

Первые почуяли пароход собаки. Они забегали по песку, подходили близко к воде и даже сипло и отрывисто лаяли.

Чайка с мыса тоже далеко увидела дымок и прибежала на песок.

— Катерина, пароход! — закричала она.

Все бросили потрошение рыбы, побежали к лодкам и стали, глядеть, как растет густой, черный дым.

— Катерина, начальник-капитан приехал, — говорила по-юрацки Чайка. — Он пойдет на мыс.

— Лянг теля (иди сюда)… — кричала с мыса старая Перчик, но ее никто не слушал. Она начала ругаться и снова уползла в чум.

Пароход засвистел белым; паром, с грохотом бросил железную цепь и спустил лодку. Лодка отошла от парохода и, как жук лапками, загребла веслами к берегу.

Зоркие глаза Чайки не разглядели в лодке капитана-начальника, а когда лодка уткнулась в гальку, на берег выскочил молодой человек в кожаной куртке, в высоких бродневых сапогах. Люди вынесли за ним багаж и унесли его в избушку ссыльного Федора.