Читать «Мамлюк» онлайн - страница 23

Княжич побагровел от гнева. Он хорошо понимал смысл притчей священника Маркоза. Дело в том, что отец Александра — князь Георгий — сам занимался куплей и продажей невольников. Каждый мелкий работорговец, будь он гуриец, имеретин или мегрел, находил в доме князя Чоришвили приют и убежище. Князь Георгий был весьма влиятельным человеком, и потребовать у него какого-либо отчета или ворваться к нему в дом не дерзнул бы не только простой человек, но и сам Гуриели. Князь Чоришвили был хорошо знаком с турецким пашой, захватившим Потийскую крепость, а также с состоятельными торговцами-османами. Они считались с князем Георгием и ценили его. Князь был весьма оборотистым в купле и продаже невольников и наживал таким путем огромные деньги.

Немало неприятных разговоров было из-за этого у отца Маркоза с князем Георгием. Но сколько ни поучал священник князя, сколько ни умолял и ни просил его покончить с таким позорным занятием, он ничего не мог добиться. Князь же ненавидел Маркоза, хотел порвать с ним всякие отношения и даже не пускать его в дом, однако не решался на это, так как княгиня Родам глубоко уважала своего духовника и ни за что не соглашалась заменить его другим священником. Князь Георгий в глубине души, безусловно, признавал достоинства отца Маркоза и, хотя ему был неприятен этот постоянно обличавший его человек, он все же предпочитал его какому-либо другому, рабски угодливому попу. «Пусть болтает сколько угодно. Что мне до этого? — думал князь. — Я буду поступать так, как хочу».

Но когда отца Маркоза взял под свое покровительство сам царь Соломон, обстоятельства резко изменились: священник стал опасен для торговцев невольниками. Теперь он мог использовать возмущение своих сторонников, которых среди простого народа у него было много, или просить помощи у царя. Тот, конечно, поддержал бы отца Маркоза и сурово наказал бы изобличенных в работорговле. Священник до сих пор ограничивался поучениями и притчами, но он мог прибегнуть и к другим средствам воздействия и причинить князю Георгию большие неприятности. Поэтому за последнее время князь начал обходиться с ним ласково и даже с некоторым почтением. Вместе с тем он клялся отцу Маркозу, что теперь совершенно отказался от работорговли. Отчасти это была правда: открыто никто уже не решался привозить в дом князя невольников.

В другое время князь Александр, вероятно, иначе ответил бы на выпады священника, но сейчас он предпочел смолчать, и только косые взгляды выдавали его недовольство. Отец Маркоз прекрасно понимал, что сказанное им не по душе князю, но, словно не замечая этого, продолжал: