Читать «Потерянные девушки Рима» онлайн - страница 142

Маркус что-то отрицал с твердостью, но и в страхе, перед бесстрастным дулом пистолета. Уже зная, что это ни к чему не приведет. Как знает любой под угрозой выстрела. Слово – последняя, бесполезная преграда перед неизбежным. Мольба того, кто знает, что спасения нет.

Маркус не сразу потянулся за фломастером, которым записывал обрывки сна на стене подле койки. Он лежал и раздумывал, судорожно дыша, с сердцем, тяжело бьющимся о грудную клетку; на этот раз можно обойтись без записи: то, что он видел, забыть нельзя.

Перед глазами стояла фигура человека без лица, который стрелял в него и в Девока. В прежних версиях сна то была туманная тень, исчезавшая всякий раз, когда Маркус пытался сконцентрировать внимание. Но теперь он располагал важной приметой убийцы. Он видел руку, сжимавшую пистолет.

Левша.

Не так-то много, но для Маркуса забрезжила надежда. Может быть, когда-нибудь он оторвет взгляд от этой вытянутой руки и посмотрит в глаза человеку, который приговорил его к вечным блужданиям в самом себе, к неустанным поискам. Ведь все, что оставалось ему, – это сознание того, что он жив. Больше ничего.

Маркус вспомнил Федерико Нони, рисунки в тетради, найденной в тайнике. Рассказ о сотворении монстра. Тот факт, что болезненные фантазии, образы насилия возникают в детстве, смущал его. В клубке, который он пытался распутать, мелькала красная нитка сомнения. Добрыми или злыми, бессердечными или сострадательными рождаются либо же становятся? Как могло сердце ребенка, сполна одаренного трезвым рассудком, взращивать зло и позволить себе пропитаться им?

Могли бы найтись такие, кто возложил бы вину на ряд событий, оставивших глубокие следы в психике Федерико: уход матери, ранняя смерть отца. Слабое оправдание, упрощенное объяснение. Многие дети переживают еще худшие драмы, но при этом не вырастают убийцами.

И все же Маркус сознавал, что данный вопрос касается и его самого, близко касается. Амнезия обнулила воспоминания, но не прошлое. Что было до момента забвения? Может быть, в тетради Федерико посверкивал намек на ответ. В любом человеке кроется нечто врожденное, находящееся за пределами самосознания, накопленного опыта и полученного воспитания. Искра, которая определяет человека больше, чем имя или внешность.

Начав подготовку, его с самых первых шагов учили избавляться от обманчивых внешних впечатлений. Клементе заставил его изучить дело Теда Банди, серийного убийцы с лицом славного парня. У него была невеста, друзья считали его обходительным и великодушным. А он, между прочим, умертвил двадцать восемь человек. Его разоблачили как безжалостного убийцу, но прежде он был награжден медалью за спасение девочки, тонувшей в пруду.

Мы живем в гуще сражения, говорил себе Маркус. Из этого следует, что выбор стороны, за которую ты будешь биться, не всегда очевиден. Ведь в конце концов, единственным судьей выступает сам человек, он и решает раз за разом, раздувать ли собственную искру, к благу ли влекущую или к злу, либо игнорировать ее.