Читать «Убийства на фоне глянца» онлайн - страница 7

– Да, хоть нас никто и не приглашал.

Я всего несколько раз видела Вальдеса по телевизору, и он показался мне отъявленным мерзавцем. Он произвел на меня настолько отвратительное впечатление, что выделить и объективно оценить только физические черты этого человека было практически невозможно. Я помнила Вальдеса смутно: угрюмый взгляд, крючковатый нос, жиденькие усишки и рот, как у деревенской старухи, которая денно и нощно изрыгает проклятия. Короче, вид тошнотворный. Поэтому смерть в какой-то мере даже придала ему благообразия. Он лежал в морге в своей ячейке, упакованный в пластиковый чехол, как личинка в коконе, и выглядел, пожалуй, даже вполне по-человечески. Мы сразу увидели отверстие на левом виске и шрам на шее – врачи очень искусно вернули голову на прежнее место. Бескровное лицо ничего не выражало.

– Наконец-то он замолчал, – бросил в сторону Гарсон.

– Per secula seculorum.

– Сразу возникает вопрос: а не для того ли его и убили, чтобы он раз и навсегда замолчал?

– Есть еще один вопрос в противовес вашему: а может, его убили за то, что он успел слишком много наговорить?

– Совершенно верно. Этот выстрел явно наводит на мысль, что кто-то хотел устранить опасность: мертвый не заговорит. Но столь жестокая мера, как обезглавливание, слишком похожа на месть.

– Итак, это два возможных пути для следствия, Фермин. Хотя я бы не рискнула сбрасывать со счета и сферу личных отношений.

– Ее никогда не следует сбрасывать со счета.

– А как вы думаете, этот тип стал бы возражать против осмотра его жилища?

– Как мне сказали, там мало что осталось. В письменном столе лежали какие-то бумаги, очень немного, их увез в комиссариат Родригес. Кстати, этот треклятый Вальдес не пользовался дома компьютером.

– Не важно, мне хочется взглянуть на то, как он жил. У вас есть с собой отчет Молинера и Родригеса?

– Да.

– Отлично, вот мы и сравним его с действительностью.

Наверное, я больше склонна к избитым штампам, чем мне хотелось бы признать, но я и на самом деле ожидала увидеть нечто иное, когда мы входили в квартиру Вальдеса. Не знаю, как выразить это точнее, но картина, заранее нарисованная моим воображением, соответствовала чему-то среднему между антуражем черного американского романа и убогостью общего двора при многоквартирном доме. И я грубо ошиблась. Логово этого хищника от журналистики было разубрано с таким же старанием, как комната новобрачной. Шторы с рисунком в тон дивану, стены кремового цвета, неброские ковры, огромные банты на чехлах для стульев и висящие повсюду большие шелковые кисти. Если утверждение “Дом всегда расскажет о личности хозяина” верно хотя бы в малейшей степени, то в случае Вальдеса тут что-то не склеивалось. Или эта квартира не служила ему жилищем, или этот человек был совсем не таким, каким казался.

– Ну и что вы скажете про эту красоту?

Гарсон пожал плечами и сквозь зубы процедил:

– По-моему, пошло и безвкусно. Разве нет?

– Даже чересчур, я просто глазам своим не могу поверить. Кроме того, здесь ведь все совершенно новое. Словно квартиру обустраивали совсем недавно.