Читать «Два раза в одну реку» онлайн - страница 28

— Пригласите и Вербицкого, — сказал Долгоруков.

Тускло было в храме, серый день висел над притихшей столицей разрушенной империи. Призрак великого города в смятении замер на развалинах славы, не решаясь заглянуть в окна величественного Всей гвардии собора перед тем, как исчезнуть навсегда.

Священник проводил обряд тихим голосом, словно опасался навлечь еще большую беду на всех собравшихся, на город и на страну. Но в какой-то миг луч солнца ударил в окно, пронзая свечной дым и полумрак, рассыпаясь золотой пылью, повис столпом божественного света над ослепительно белым платьем невесты.

Платье одолжила графиня Ягужинская, которую Вера накануне посетила, чтобы пригласить на свадьбу. Предложила сразу, как узнала, какое событие предстоит девушке, сказала, что в этом платье венчалась ее бабка, урожденная Лопухина, перед началом Крымской кампании. Потом уж и мать Ягужинской, и она сама на венчание заказывали платья в Париже специально, потому что это, сшитое крепостными мастерицами, было на хрупкую фигуру юной Лопухиной и ее наследницам не подходило.

А Вере Паниной оказалось впору.

В этом подвенечном платье Вера была и в соборе, а потом уж и в доме камергера Рослякова, куда отправились все, включая поручика Вербицкого. Звали с собой и солдата-инвалида, но Петров отказался, пообещав, правда, вечером поднять чарку за здоровье своего бывшего командира и его красавицы жены.

Оказавшись в особняке Рослякова на Фурштадской, Ягужинская удивилась.

— Как вам удалось сохранить дом? — поинтересовалась она.

— Повезло, — ответил хозяин, — еще в начале декабря ко мне явился некий Раков — из крестьян нашей бывшей смоленской деревни. Он раньше работал официантом при театре «Палас», но теперь щеголяет в кожаной тужурке, так как записался в комиссары. Раков теперь хозяин этого дома и предложил мне некоторое время охранять мой же особняк, пока он сам не вернется. Дом, по его словам, все равно реквизируют, а так я успею вывести из него все ценное. Картины, мебель и посуду он попросил меня не трогать. Так что я здесь пока на птичьих правах…

— Раков вернулся, — произнес поручик Вербицкий, слышавший этот разговор. — Он делал революцию в Финляндии, командовал отрядом финских большевиков. Но отряд его был полностью уничтожен. Ракову чудом удалось бежать. Теперь решается вопрос о назначении его военным комендантом Спасского района.

— Кончилось мое везенье, — вздохнул камергер, — если сведения точные, конечно.

— К сожалению, информация верная, — покачал головой поручик.

Столы были накрыты в столовой, и, к удивлению собравшихся, на них стояли и бутылки шампанского, и вазы с фруктами, икра, ветчина, осетрина, на блюде лежал запеченный молочный поросенок с моченым яблочком во рту.

Хозяин тут же объяснил:

— Все это богатство обменял на ненужного нынче Караваджо — небольшое полотно «Бичевание Христа». Так что за страдания Спасителя и достались нам эти яства, — сказал он и перекрестился. — Господи, прости меня, грешного.

Гости расселись за столами, и почти сразу поднялся полковник Голенищев, начал говорить о трудных временах, которые, вероятно, очень скоро закончатся, так как Красная армия отступает по всем фронтам. И выразил надежды, что они вскоре встретятся этой же компанией или даже еще большей в прекрасном доме князей Долгоруковых, чтобы к радости за счастье молодых присоединялась еще большая радость — счастье за спокойствие и процветание Отечества.