Читать «Два раза в одну реку» онлайн - страница 25

— Ты чего это к девке пристал? — возмутился он. — Тебе другой пост доверили! Чего ты сюды поперся?

— Так я ничего, — начал оправдываться парень. — Думал, моя бывшая краля шландыбачет, а теперь вижу, обознался. Моя посисястей будет, и лицо у этой не рябое.

— Сам ты рябой! — уже спокойно произнес солдат. — Ладно, иди уж. Прям не человек, а шкворень какой-то.

И подмигнул Ягужинской.

— Не беспокойся, мамаша! Мужу привет передавай.

Они ушли, а Екатерина Степановна перекрестилась.

— Спасибо тебе, Господи! Не оставил нас — чад твоих.

И тут же шепнула перепуганной Вере:

— Ненавижу их всех! Ненавижу, потому что боюсь!

И снова перекрестилась.

Вера вошла в кабинет камергера Рослякова. Мужчины при ее появлении поднялись. Кроме Алексея и Александра Васильевича в комнате находился еще один человек в пиджаке и в косоворотке.

— Капитан второго ранга Самохин, — представил его камергер Росляков.

Самохин подошел и поцеловал руку Веры.

— Мы волновались за вас, — сказал камергер. — Князь хотел даже бежать навстречу, но мы удержали…

— Со мной все в порядке. Встретила случайно графиню Ягужинскую, и она дала мне все, что мне нужно, даже сапоги нашлись моего размера — у нее сын кадет, ему сапоги на заказ шили. Но ему малы теперь, а мне в самый раз…

Вера заметила, что мужчины выглядят очень встревоженными.

— Что-то случилось?

Росляков кивнул:

— На улицах хватают всех подряд. Уже объявили о покушении на Урицкого. Сообщили, что был это заговор эсеров. И по случайному совпадению в Москве стреляли в их вождя — Ульянова. Какая-то эсерка.

— Ленина убили? — не поверила Вера.

— Пока жив. Было три выстрела. Одна пуля попала в шею, другая в руку. Пострадала еще какая-то посторонняя женщина. Женщину наповал, а этот их Ленин пока еще дышит. Извините, но я даже не знаю, радоваться или нет, потому что уже объявили красный террор и на улицах хватают всех, кого эти люди считают представителями других классов. Если Ульянов умрет, то властвовать будет, скорее всего, Свердлов, а это еще похуже зверь. Нынешней зимой, если помните, перед самым Рождеством, когда эсеры устроили демонстрацию в поддержку Учредительного собрания, то именно он приказал стрелять в безоружных и колоть их штыками. Как раз в Таврическом саду у меня под окнами трупы складывали. Тысячи убитых, гораздо больше, чем в пятом году на Дворцовой. А они еще государя императора кровавым убийцей называли… Упокой, Господи, его душу и души всех невинно убиенных.

Камергер перекрестился, остальные тоже.

— Про Леню Каннегисера что-нибудь известно? — тихо спросила Вера.

— На первом же допросе он во всем признался, сказал, что давно планировал это убийство, совершил покушение один… Швейцар-свидетель, правда, показал, что наверняка не видел, кто именно стрелял, потому что спиной ко входу стоял, но Каннегисера опознал как человека, который около двадцати минут топтался у входа в наркомат и спросил у него, когда появится Урицкий.

— Но у юнкера был револьвер, из которого он не сделал ни одного выстрела, — удивился Долгоруков.

— В барабане его «нагана» обнаружили четыре патрона. А выстрел, как вы сами говорили, был произведен всего один, — напомнил Росляков.