Читать «Хрущев. Кремлевский реформатор» онлайн - страница 156

Я говорю это, так как думаю, что агрессивность империалистов приобретает крайнюю опасность. Если они осуществят нападение на Кубу — этот варварский незаконный и аморальный акт, то в этих условиях момент был бы подходящим, чтобы, используя законное право на самооборону, подумать о ликвидации навсегда подобной опасности. Как бы ни было тяжело и ужасно это решение, но другого выхода, по моему мнению, нет».

Как ясно видно из приведенного текста, ни о каком упреждающем ударе Кастро не говорил. Он вел речь о возможности нанесения Советским Союзом удара по США не в качестве упреждающего, а в качестве ответного на вторжение США на Кубу, при котором неизбежно подверглись бы ударам и находившиеся там советские войска, что по нормам международного права означало бы агрессивные действия США не только против Кубы, но и против СССР. Тот факт, что Кастро не предлагал в своем письме наносить упреждающий удар, виден и из поступившей вслед за письмом телеграммы советского посла в Гаване, в которой говорилось, что на его прямой вопрос: «Имеете ли вы в виду, что мы должны первыми нанести ядерный удар по врагу?» — последовал четкий ответ Кастро: «Нет».

И когда Хрущев в своем письме Кастро от 30 октября тем не менее упрекнул его за то, что в «телеграмме от 27 октября Вы предложили нам первыми нанести удар ядерным оружием по территории противника», Кастро тут же в своем ответе 31 октября отверг такое толкование: «Я не побуждал Вас, товарищ Хрущев, чтобы СССР стал агрессором, так как это было бы больше чем неправильно, было бы аморально и недостойно с моей стороны; я говорил о том, чтобы в момент, когда империализм напал бы на Кубу и на расположенные на Кубе вооруженные силы СССР, предназначенные оказать помощь нашей обороне, и тем самым империалисты превратились бы в агрессоров против Кубы и СССР, им был дан ответный уничтожающий удар». И далее: «Я не побуждал Вас, товарищ Хрущев, к тому, чтобы в обстановке кризиса Советский Союз совершил бы нападение, как это, кажется, вытекает из того, что Вы мне говорите в своем письме, но чтобы после империалистической атаки СССР действовал без колебаний и не совершил никоим образом ошибки, допустив такое положение, при котором враги обрушили бы на него первый ядерный удар».

Из приведенных выдержек и в целом из писем Кастро явствует, что он высказывался за то, чтобы в ответ на агрессивные действия США против Кубы и находившихся там советских войск, не дожидаясь вероятного с его точки зрения нанесения Соединенными Штатами вслед за этим ядерного удара непосредственно по Советскому Союзу, последний сам первым пошел бы на применение ядерного оружия в ответном ударе по США. Но если учесть, что официальная военная доктрина самих США всегда предусматривала (и по сей день предусматривает) возможность применения ими ядерного оружия первыми в аналогичных обстоятельствах — в случае чьего‑то нападения на США или их союзников с использованием только обычных вооружений, то вряд ли были основания упрекать Кастро за то, что он допускал возможность такого же образа действий и со стороны СССР в ответ опять‑таки на агрессивные действия США против него и его союзника в лице Кубы. Во всяком случае, ясно, что в письме Кастро от 27 октября речь не шла о том немедленном упреждающем ударе, о котором говорится в мемуарах Хрущева.