Читать «Пожарный кран № 1» онлайн - страница 43

— Ты чего тут делаешь? — обалдело поинтересовался Мотя.

Генка не отвечал, только дико вращал глазами.

Мотя сообразил наконец вынуть майку у него изо рта, и уж тут Генка заговорил… Точнее, закричал:

— Ну, он у меня узнает! Он поплачет у меня!

— Кто?

— Огнем спалю! — донесся со сцены жуткий рев Змея Горыныча.

Это означало, что бой Добра и Зла начался.

— Погоди… — сообразил вдруг Мотя. — Если ты — тут, то кто тогда там?

И дежурный режиссер уставился на сцену, где бились не на жизнь, а на смерть Горыныч и Добрый Молодец.

На глазах у Генки появились злые слезы.

— А ну, развязывай меня, живо! — завопил он. Но было уже поздно…

Надо сразу сказать: Добро и Зло бились на славу! Хвост у Горыныча был уже оторван. Меч у Доброго Молодца был уже сломан. Но ни того, ни другого подобные мелочи не останавливали — они сошлись врукопашную!

Поначалу зрителям это понравилось, но потом они заметили с недоумением: Горыныч, кажется, побеждает…

— Дай ему, Добрый Молодец! — надрывался зал.

Но Змей уже сидел верхом на противнике.

— Так не бывает! — бушевали юные зрители. — Неправильно!

И уже выбирались из рядов добровольцы: разве можно допускать, чтоб в сказке победило зло?

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не прозвучал из последнего ряда тяжелый рокочущий бас, вмиг перекрывший шум в зале:

— Горыныч, ты что творишь, пропади ты пропадом!

Большой седой человек стоял там и грозил чудищу кулаком. Видно, это был добрый волшебник: голос его произвел на победителя-змея ужаснейшее впечатление — трехголовый злодей втянул все свои головы в плечи, съежился и опрометью кинулся вон со сцены…

ИЗГНАННИКИ

За кулисами ни смеха, ни беготни. Все замерло, как перед большой июньской грозой, когда синяя грозная туча медленно встает над горизонтом. И всем хочется спрятаться, затаиться…

Хоть бы гроза прошла мимо!

Но нет, вон она, надвигается: это, копя в глазах молнию, решительно шагает за кулисы Михаил Павлович.

Гремит раскат грома:

— Балабанов, Гусев, Овсянников, вы больше в елках не играете. Можете гулять!

Ослепительная ветвистая молния бьет Вовку, Балабанчика и безвинного Генку Овсянникова в самое сердце.

— А меня-то за что? — тоскливо спрашивает Генка. — Меня ж связали…

Михаил Павлович смотрит из-под насупленных бровей, строгий и безжалостный:

— Коли ты позволил себя связать и не сберег оружие, ты не Добрый Молодец, а мокрая курица. Отправляйтесь с глаз долой, и чтоб до конца каникул я вас здесь не видел.

Балабанчик, Вовка и мокрая курица понуро переминаются с ноги на ногу. Конечно, они виноваты, но чтоб прогнали… Это уж слишком большое наказание. Как же так: все будут здесь, вместе, а они — там. Страшно даже думать об этом.

— Михаил Павлович, мы больше так не будем! — испуганно обещают провинившиеся. — Честное слово!

Но на сей раз Михаил Павлович и разговаривать не желает. Он глядит мимо, он их не видит в упор.

Надо уходить.

Изгнанники бредут в раздевалку.

— Ну и ладно! — бормочет под нос Балабанчик. — Подумаешь! Да переживем… Правда, Вов?

Вовка молчит, глядит в сторону.