Читать «Пожарный кран № 1» онлайн - страница 39

Например, оказывается, что все люди в их с Анькой возрасте обязательно влюбляются, можете себе представить! Ну, так положено, и никак без этого нельзя. А влюбившись, они и сами не понимают, что с ними происходит. Да и откуда им знать, ведь с ними такое впервые…

Взрослые, так те сразу догадываются, им не впервой. Ну, они сразу начинают бегать на свидания, дарить цветы и, хотя и так все понятно, на всякий случай еще и объясняются друг другу в любви.

У детей же все не так… Допустим, скажет мальчик девочке: «Приходи на свидание»… А девочка знаете что в ответ ему? «Дурак!» И даже может портфелем по голове стукнуть! Сами понимаете, что, если тебе дали портфелем по башке, дарить цветы просто глупо!

А уж в любви объясняться… Пусть ненормальные объясняются! Стыдно, неужели непонятно? Как это — взять и сказать: «Я тебя люблю». Лучше уж, как некоторые, нарисовать любимую девочку в тетрадке для ролей и подписать: «Вера — дура»… Или, как некоторые другие, ходить и твердить: «Я его терпеть не могу!»

В общем, ясно, что тогда, четыре года назад, когда клялись не влюбляться, были они маленькие и глупые… Никуда им от этой любви не деться… Вот только как же — дом у моря?.. Может, все-таки как-нибудь можно, чтоб и дом у моря и влюбляться?

— В кого! — переспрашивает Анька уже грозно.

— В кого, в кого… В Кузю, — говорит Вовка Гусев.

Обратите внимание: он совершенно не заикается и ждет, что Анька его за это похвалит. Но напрасно он ждет.

— Ты что — дурак! — Анька сверкает глазами. — Да я его терпеть…

— Это тебе только кажется, — перебивает Вовка. — А на самом де…

Но договорить он не успел: Аня Елькина изо всей силы двинула ему локтем! Вовка лязгнул зубами и смолк.

— Еще хочешь?!

— Хо-хо-хо… — От обиды у Вовки опять встал поперек горла проклятый треугольник. Ах, Анька, Анька… Ты была Вовке Гусеву лучшим другом, а теперь мало того, что влюбилась в какого-то там Кузю, так еще и дерешься, будто Вовка в этом виноват.

— Иди отсюда, раз ты такой неумный! — закричала Анька. Гусятина-поросятина!

Вовка онемел. Никогда, никогда она такого ему не говорила! Только самые страшные враги обзывали так Вовку.

Он встал и, хромая, пошел прочь. Уйти хотелось гордо, без слез, но не вышло. Не от боли были те слезы. От обиды.

— Ну-ну-ну и целуйся со-о своим Ку-ку-ку!.. — мучительно заикаясь, выкрикнул он.

Тяжелый Анькин унт, пролетев в нескольких сантиметрах от Вовкиной головы, стукнул в стенку.

— Ма-а-азила! — завопил Вовка. — Влю-у-убилась, влю-у-у…

У Аньки, между прочим, было два унта. И во второй раз она, между прочим, не промахнулась.

Это точное попадание произвело на Вовку Гусева довольно странное действие: он покачнулся, глаза его остекленели на мгновение. Но он не замолчал!

— Мазила! Влюбилась! Влюбилась! Так тебе и надо! — во все горло кричал он, несясь по коридору и всхлипывая.

И при этом совершенно не заикался!

«ПОЙ МНЕ ПЕСНЮ ПРО ЛЮБОВЬ!»

С грохотом обвалилось синее Анькино небо.

Треснув, рассыпалась на кусочки радуга.

Покосился, ушел в песок по самую крышу дом на берегу моря.

Померкло солнце, сорвались с неба звезды.