Читать «Пожарный кран № 1» онлайн - страница 18

И ни за что, ни за что Слава Зайцев не допустит, чтоб Юля помирилась с плохим Павликом!

ВОВА ГУСЕВ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЕЛКУ

Да, пора, пожалуй, вспомнить о бедном наказанном Вовке!

Мама заперла его на ключ, а одежду унесла к соседям. Думала — это сына остановит.

Между прочим, зря она так плохо о нем думала: не такой Вовка человек, чтоб подвести своих товарищей.

Вообще-то сегодня не Вовкина очередь играть Змея Горыныча. Но у того Змея, чья сегодня очередь, на час талончик к зубному врачу, вот Вовка и обещал его выручить, сыграть за него вторую елку. Поэтому теперь он с решительным лицом стоит на подоконнике и собирается с духом…

На Вовке — папин тулуп, папины валенки с калошами и огромный рыжий треух. В этой одежде папа ходит на рыбалку.

Вовка смотрит вниз и думает: «Хорошо, что я живу на втором этаже, а не, допустим, на пятом!»

С этим надо согласиться: ведь все-таки с пятого этажа спускаться по водосточной трубе немножко страшно. Да, честно говоря, и со второго тоже. А труба гладкая, скользкая…

«Ничего, — успокаивает себя Вовка. — Внизу вон какой сугроб…»

Дома вечером, конечно, будет скандал, нечего и сомневаться. А что делать? Не может Вовка не явиться на спектакль! И если некоторые этого не понимают, запирают на ключ и одежду прячут, то пусть им будет хуже! Ну, пора. Раз! Два…

— Мальчик! Ты что там делаешь?! — раздалось с улицы. — А ну прекрати хулиганить!

— Ды-ды-дышу свежим во-оздухом! — сердито ответил Вовка.

Беда с этими взрослыми, вечно они вмешиваются не в свое дело. Пришлось пережидать, пока бдительный прохожий скроется. А потом Вовка сосчитал до трех и храбро шагнул к трубе…

Он висел над улицей, обхватив холодное железо руками и коленками. Самое страшное осталось позади, теперь надо было только съехать вниз.

Но съехать Вовке не удалось: труба не выдержала его тяжести и грохнулась в сугроб…

Сугроб был толстый, мягкий — она совсем не пострадала при падении… К сожалению, Вовке повезло меньше: он-то грохнулся не в мягкий сугроб, а на железную трубу — и пребольно ударился коленом…

ТРЕТИЙ ЛИШНИЙ

— Живо спрячься где-нибудь! — велел Мотя Балабанчику. — Чтоб Михаил Павлович тебя в таком виде не застукал!

Балабанчик ушел в дальние коридоры, где был свален старый реквизит и декорации от давних спектаклей. Он забрался в бутафорскую беседку, увитую плющом, — тоже бутафорским. Там было сумрачно, тихо, пыльные заросли бумажного плюща надежно скрывали Ваську от всего мира. Он сидел и размышлял, куда могла подеваться Анька, и вдруг в коридоре раздались шаги, а потом и голоса. Балабанчик затаился.

Голосов было два, причем один из них Балабанчик просто терпеть не мог, а от другого у него замирало сердце.

— А завтра? — умоляюще спросил голос, который Балабанчик терпеть не мог. — Ну, после елок… Тоже не можешь?

А голос, от которого у Балабанчика замирало сердце, ответил:

— Завтра? Могу. Только я еще не знаю, захочется ли мне идти с тобой на каток…

Балабанчик сидел в свой беседке тихо-тихо, только сердце в груди у него грохотало на весь Дом пионеров. Но те, двое, так были заняты своим разговором, что не слышали Балабанчикова сердца.