Читать «Красная Армия в освещении современников» онлайн - страница 3
К. В. Скерский
От всей картины в целом веет удивительным убожеством мысли и бедностью не только социологических, но даже и прямо военных представлений. Монархисты времен французской революции оставили потомству несравненно более яркие и глубокие характеристики армий Конвента, из коих для сравнения мы приведем всего лишь одну, на фоне которой традиционная близорукость и верхоглядство эпигонов старого порядка в России выступает с особенной четкостью.
«Огромные массы илотов, — писал Малэ-дю-Пан,—т. е. бедняков и рабочих, были призваны к равенству и господству; честолюбцы наобещали этой толпе власть и богатство; три года побед придали им смелости… Эта толпа захватила в свои руки суверенитет и власть, землю и правительство, всякого рода ресурсы и сокровища, судьбу людей, распределение благ; все это вот уже год, как принадлежит пассивным гражданам».
«Всеобщее вооружение этих энтузиастов или людей, лишенных собственности, является средством закрепления добытых завоеваний. Франция — огромная казарма; все революционеры превратились в солдат или обязаны идти в войска добровольно или по принуждению, движимые интересом их собственного благополучия».
«Всеобщий призыв жителей страны, благодаря фанатизму и нужде которых дело каждого отдельного человека слилось с делом республики, создал более могущественные ресурсы для обороны ненападения, чем какие имелись у регулярных армий, увезенных за 2–3 сотни лье от родных мест, сопровождаемых огромными обозами с поклажей, для которых крупные неудачи были бы почти непоправимы; их начальники ничего не могут предоставить на волю случая или обстоятельств, которые заранее не были предусмотрены в их инструкциях»…
«Помимо средств, которыми располагают все правительства, т. е. помимо пушек, солдат, денег, к услугам Конвента… вся сила общественного мнения, вся энергия и энтузиазм, все обаяние устной и письменной пропаганды, все страсти, которые имеют больше всего власти над людьми: стремление к властвованию и отвращение к подчинению, интерес и тщеславие, любовь к мести и страх»…
Так судили защитники феодального режима, уступившие свои позиции победоносной армии буржуазной революции. Прошли столетия… но в суждениях сторонников буржуазной контрреволюции нет глубины мысли и ясности представлений, французских феодалов.
В начале гражданской войны в особенности они судили по внешним признакам и убежденно верили, что «советские банды» зарекомендовали себя весьма плохими «сражателями».
Еще лучше подтверждает сделанную нами оценку следующая небольшая выдержка из книги некоего присяжного поверенного Н. Н. Иванова, бывшего члена северо-западного правительства, военным министром в котором был ген. Юденич.