Читать «Красная Армия в освещении современников» онлайн - страница 24
К. В. Скерский
Однако, сами белые авторы не считали нужным замалчивать факты, которые говорят с полной убедительностью, что поведение русского офицерства в пролетарской революции было совершенно аналогично поведению французского в революции буржуазной.
Мы приведем, прежде всего, авторитетное свидетельство Деникина:
«Первое время, кроме десятка авантюристов, еще в начальный период революции оторвавшихся от идеологии офицерства и теперь безоглядно шедших с большевиками, весь прочий генералитет, поступивший на службу, был им враждебен. Почти все они находились в сношениях с московскими Центрами и добровольческой армией. Не раз к нам поступали от них запросы о допустимости службы у большевиков… Они оправдывали свой шаг вначале необходимостью препятствовать германскому вторжению, потом „недолговечностью большевизма“ и стремлением „кабинетным путем разработать все вопросы по воссозданию русской армии и пристроить так или иначе, голодных офицеров“.
Жизнь ответила им годами террора „внутренних фронтов“ и прямым участием в междуусобной борьбе. Часть их перешла впоследствии в противобольшевицкие армии, другая была последовательно истреблена большевиками, остальных засосало большевистское болото, в котором нашли успокоение и человеческая низость и многие подлинные душевные драмы».
И дальше:
«Московские Центры поощряли вхождение в советские военные учреждения и на командные должности доверенных лиц, с целью осведомления и нанесения, большевизму возможного вреда. Я лично решительно отвергал допустимость службы у большевиков, хотя бы и по патриотическим побуждениям. Не говоря уже о моральной стороне вопроса, этот шаг представлялся мне совершенно нецелесообразным. От своих единомышленников, занимавших видные посты в стране большевиков, мы решительно не видели настолько реальной помощи, чтобы она могла оправдать их жертву и окупить приносимый самим фактом их советской службы вред.
За 2 1/2 года борьбы на юге России я знаю лишь один случай умышленного срыва крупной операции большевиков, серьезно угрожавшей моим армиям. Это сделал человек с высоким сознанием долга и незаурядным мужеством; поплатился за это жизнью. Я не хочу сейчас называть его имя…
Были, конечно, переходы к нам на фронте отдельных лиц и целых „красных“ частей, но в общем операции большевиков протекали довольно планомерно, иногда талантливо, поскольку это зависело от высшего командования, а не исполнителей»!.
В цитированной выше, от 17/4 января 1919 г., статье из «Отечественных Ведомостей» Белоруссов, задавшись вопросом: «как дошли они (офицеры) до жизни такой?» — т. е. до службы в Красной армии, и, оставив в стороне, как неинтересную для него, группу гонимых голодом и нищетой, сосредоточивает все свое внимание на другой группе.
«Другие пошли (в ряды Красной армии —
