Читать «Библиотека мировой литературы для детей, том 23» онлайн - страница 30

Тропка в Ивановское проходила по берегу Теши. Сестренка бежала впереди, поминутно останавливаясь то затем, чтобы поднять хворостинку, то посмотреть на гусей, барахтавшихся в воде, то еще зачем-нибудь. Я шел потихоньку позади. Утренняя свежесть, желто-зеленая ширь осенних полей, монотонное позвякивание медных колокольчиков пасущегося стада — все это успокаивающе действовало на меня.

И теперь уже та назойливая мысль, которая так мучила меня ночью, прочно утвердилась в моей голове, и я уже не силился отделаться от нее.

Я вспомнил комок глины, брошенный на подоконник. Конечно, это не ветер бросил. Как мог ветер вырвать из грядки такой перепутанный корнями кусок? Это бросил отец, чтобы привлечь мое внимание. Это он в дождь и бурю прятался в саду, выжидая, пока уйдет от меня Федька. Он не хочет, чтобы сестренка видела его, потому что она маленькая и может проболтаться о его приезде… Солдаты, которые приезжают в отпуск, не прячутся и не скрываются ни от кого…

Сомнений больше не было: мой отец дезертир.

На обратном пути я неожиданно в упор столкнулся с училищным инспектором.

— Гориков, — сказал он строго, — это еще что такое?.. Почему вы во время уроков не в школе?

— Я болен, — ответил я машинально, не соображая всей нелепости своего ответа.

— Болен? — переспросил инспектор. — Что вы городите чушь? Больные лежат дома, а не шатаются по улицам.

— Я болен, — упрямо повторил я, — и у меня температура…

— У каждого человека температура, — ответил он сердито. — Не выдумывайте ерунды и марш со мной в школу…

«Вот тебе и на! — подумал я, шагая вслед за ним. — Зачем я соврал ему, что болен? Разве я не мог, не называя настоящей причины своего отсутствия в школе, придумать какое-нибудь другое, более правдоподобное объяснение?»

Старичок, училищный доктор, приложил ладонь к моему лбу и, даже не измерив температуры, поставил вслух диагноз:

— Болен острым приступом лени. Вместо лекарства советую четверку за поведение и после уроков на два часа без обеда.

Инспектор с видом ученого аптекаря одобрил этот рецепт. Он позвал сторожа Семена и приказал ему отвести меня в класс.

Несчастье одно за другим приходило ко мне в этот день. Едва только я вошел, как немка Эльза Францисковна кончила спрашивать Торопыгина и, недовольная моим появлением среди урока, сказала:

— Гориков, коммен зи хер! Спрягайте мне глагол «иметь». Их хабе, — начала она.

— Ду хаст, — подсказал мне Чижиков.

— Эр хат, — вспомнил я сам. — Вир… — Тут я опять запнулся.

Ну положительно мне сегодня было не до немецких глаголов.

— Хастус, — нарочно подсказал мне кто-то с задней парты.

— Хастус, — машинально повторил я.

— Что вы говорите? Где ваша голова? Надо думать, а не слушать, что глупый мальчишка подсказывает. Дайте вашу тетрадь.

— Я позабыл тетрадь, Эльза Францисковна, приготовил уроки, только позабыл все книги и тетради. Я принесу их вам на перемене.

— Как можно забывать все книги и тетради? — возмутилась немка. — Вы не забыли, а вы обманываете. Останьтесь за это на час после уроков.