Читать «Варфоломеевские ночи» онлайн - страница 7

В будущем об этом периоде жизни революционного якобинца будут написаны сотни, тысячи диссертаций и великие марксисты станут, извращая истину, профессорами и докторами наук. Правда, никто из них имени Инессы даже не упоминал в своих псевдонаучных трудах.

Жизнь Наденьки и Ильича подавалась как пример для подражания для молодоженов советской страны. Верность Ленина как семьянина так старательно муссировалась, что поневоле, правда гораздо позже, возникла поговорка: «Трех спальная кровать — Ленин с нами».

Во время медового месяца Ленин еще не страдал от пикантной болезни, и его не покидала надежда на потомство наряду с надеждой дорваться до власти и сделать Россию плацдармом для победы мировой революции. Но надежды на потомство не оправдались: то ли Наденька оказалась бесплодной, то ли будущего гения природа лишила радости отцовства.

Как муж Ленин довольно быстро разочаровался в Наденьке и углубился в дебри марксизма.

«Ладно, — сказал себе будущий вождь «мирового» пролетариата, — постель это не главное для политического деятеля такого масштаба. С постелью мы еще разберемся. Среди революционных масс найдется молодая революционерка, с коей душа и тело познают земную радость в минуты краткого отдыха от политической теории мировой революции. А посему надо ехать за границу. Надо потребовать у этих русских дебилов как можно больше денег в партийную кассу».

Сказано — сделано. Будущий гений очутился в Швейцарии вместе с Наденькой. Сюда стали приезжать кавказские плечистые ребята, а точнее бандиты, грабившие банки с кожаными сумками, набитыми золотыми рублями, и Ленин с семьей смог зажить на широкую ногу. Здесь им были написаны многочисленные политические талмуды совместно с Апфельбаумом, в которых освещались свары между оппонентами и даже политическими единомышленниками. Злые языки говорят, что Апфельбаум окончательно вытеснил Наденьку из революционного сердца Ильича и что они оба гораздо позже стали гомосексуалистами, вплоть до появления Инессы Арманд. В это трудно поверить, но и разувериться невозможно. Это маловероятно, поскольку редко какой гомосексуалист возвращается к женщине как таковой.

— Гершон, а Гершон! Ты, почему так долго спишь после секса? Надо же садиться за роман «Что делать?» Я не могу больше, у меня голова пухнет от этой книги. У тебя тридцать страниц, а я едва накрапал три. Всего три, ты понимаешь это, Гершон? Ты революционер или так себе шавка, что крутится возле меня за кусок мяса во время варки супа.

— Володя, еще один сеанс с той, бритоголовой, и я приступаю. Знаешь, после секса как голова работает, ужас. Даже то, что мы украли это название у Чернышевского, нисколько меня не смущает, — сказал Гершон Апфельбаум. — И не должно смущать. Революционерам все дозволено. Даже однополые контакты. Давай поженимся, а?

Ленин расхохотался, а потом нахмурился.

* * *

Ленин по утверждению политических оппонентов был на удивление сварливым и мстительным человеком, он всегда таил обиду на всех и на каждого в отдельности. Много причин было для этого. Он считал себя умнее любого смертного, а следовательно полагал, что все ему завидуют и что˗то такое прячут нехорошее на дне своей загадочной души. Каждого человека он считал порядочной дрянью, а благородство, совесть, честь отвергал, как буржуазные субстанции.