Читать «Гроздь рябиновых ягод. Роман» онлайн - страница 89

– Дусенька, не бойся, это же я, не признала?

Старик стянул шапку и Дуся, охнув, выронила ключи, сирень рассыпалась у её ног. Перед ней стоял Степан Игнатьевич. Сильно постаревший, совершенно седой, с ввалившимися щеками, почти беззубый, но это был он.

– Вот, вернулся, как обещал…, реабилитировали. Пустишь в дом?

Вечером, чистый, побритый, он сидел за накрытым столом на том самом месте, откуда наблюдал за обыском семь лет назад. Та же пижама болталась на худых сгорбленных плечах.

– Дусенька, девочка моя, я ни в чём тебя не виню, разве ты виновата в том, что с нами случилось? В том, что для тебя, молодой, красивой, жизнь не остановилась? Вот я пришёл домой, больше мне идти некуда. Но я не хочу быть тебе обузой. Хочешь уйти, держать не стану. Решай сама, как жить.

Степан Игнатьевич закашлялся, вытер со лба бисеринки пота, отодвинул стакан с недопитым чаем. Сердце Дуси сжалось от жалости при взгляде на эти худые руки, ей вспомнилось, какими сильными и надёжными они были.

– Стёпушка, куда ж я от тебя? Ты муж мой, хозяин в доме. Вернулся, и слава Богу! Будем жить, как прежде. А остальное всё пустое.

Но одно дело сказать это мужу, другое сказать любимому человеку: «Прощай!». Дуся не спала ночь, весь день ходила сама не своя, подбирая слова для объяснения. Ираида, укараулив Федора в окно, вышла ему навстречу в подъезд. Рассказала о возвращении мужа, о решении Дуси, попросила уйти. Но не тут-то было! Федор вскипел, он рвался в квартиру, требуя объяснения с женщиной, которую уже считал своей. Дуся, стоя в коридоре, поняла, что избежать тяжелого разговора не удастся, вышла на лестницу. Впервые увидела она Федора взбешённым. Он не выбирал выражений, оскорбляя её. Злые слова, хлестали, как пощёчины.

– Спасибо тебе, Федя. Ты сделал всё, чтобы я не жалела о расставании с тобой. Ты мне подарил крылья, ты же их и выдрал с корнем. Уходи и прощай.

Дверь за её спиной скрипнула, Степан Игнатьевич вышел на лестничную площадку и встал между гостем и женой. Взгляд его не обещал ничего хорошего. И хотя он весил раза в два меньше, чем мускулистый Федор, тот осёкся, развернулся и пошел вниз по лестнице. Сапоги прогрохотали по ступенькам, хлопнула дверь парадного, всё стихло. Все молча вернулись в квартиру, каждый постарался чем-то себя занять. Происшествие не обсуждали.

В начале лета Дуся встретила Федора на улице, под ручку с ним шла другая женщина, пряча счастливое лицо в букетике ромашек.

А потом грянула война. Степана Игнатьевича не мобилизовали, врачи признали чахотку. Стараниями Дуси он чувствовал себя лучше, немного поправился, приосанился, порозовели щёки, повеселели глаза, однако постоянное подкашливание не давало забыть о недуге, а приступы кашля мешали спать ночами. О том, что он пережил в лагере, Степан никогда жене не рассказывал, сказал только, что арестовали его по доносу завистника-карьериста. Следствие тянулось долгих семь лет, вину его так и не доказали, вот и реабилитировали. Да только эти годы и здоровье никто уже не вернёт. Живым вернулся, и за то спасибо.