Читать «Гроздь рябиновых ягод. Роман» онлайн - страница 54

К вечеру благополучно добрались до Вятки. После тихих улочек Кизнера, губернский город поразил Настю большими домами, витринами магазинов, обилием людей на улицах, шумом проезжающих машин. Она вздохнула с облегчением, когда они с Серёжкой добрались до дома, в котором жил Паня. Дом был большой, трёхэтажный, с улицы смотрелся солидно, но пройдя через подворотню, они увидели облезлые стены, опрокинутый мусорный бак, груду каких-то ящиков. На темной лестнице пахло кошками и мочой. Поднялись на второй этаж. Около обшарпанной двери друг над другом лепились разномастные кнопки звонков. Позвонив, долго ждали. Наконец, дверь открыла женщина в цветастом байковом халате. Короткие каштановые волосы обрамляли лицо с тонкими правильными чертами. Она была бы красавицей, если бы не усталый, какой-то потухший взгляд тёмных глаз. Настя с трудом узнала в ней Валентину, жену старшего брата. Когда-то, в юности, Настя восхищалась её красотой, нарядами, манерами, даже старалась ей подражать.

– Серёжа? Так поздно? Что-то случилось? Ты с кем это?

И тут же, вглядевшись в полумрак, ахнула:

– Настя! Нашлась! Вот радость-то, вот Паша обрадуется! Ну, проходите скорее.

Они прошли по длинному полутёмному коридору, заставленному сундуками, шкафами, колясками, велосипедами. По стенам висели корыта, детские санки, лыжи. Справа и слева в коридор выходили плотно закрытые двери. Лишь одна дверь была открыта, вернее, её не было вообще, – в ярко освещённую кухню. Там теснились столы, шипели керогазы, хлопотали женщины, готовя нехитрый ужин. Всё это напомнило Насте барак в Кизнере. Немногим лучше, разве что народ городской да стены каменные.

Отворив дверь в конце коридора, гости попали в тесное пространство, огороженное двумя шкафами. По правую руку от двери висели детские и взрослые шубейки, в ряд выстроились пимы и ботинки, по левую втиснулся кухонный стол, заставленный кастрюлями, чайником, всякой кухонной утварью, над ним висела полка с тарелками, чашками. Пройдя между шкафами, они оказались в маленькой комнатке, служившей одновременно гостиной, столовой и спальней хозяевам. Между железной кроватью с никелированными шариками и горкой подушек и чёрным клеенчатым диваном едва помещался стол. За диваном приткнулась забитая книгами этажерка, а за кроватью, у окна, стояла тумбочка с зеркалом, судя по баночкам и флакончикам на ней, служившая хозяйке туалетным столиком. Слева, через приоткрытую дверь между шкафом и диваном, слышались детские голоса. За столом над разложенными бумагами и счётами склонил голову Паня. Он в их семье был на отличку, повыше остальных, темноволосый, кареглазый, в материного отца удался. И характером другой, сдержанный, немногословный, «себе на уме» – говорил о нём отец. В семье всегда держался особняком, на младших поглядывал свысока, однако, заботился о них на деле, не на словах.