Читать «Безвкусица и литература» онлайн - страница 2

Отупевший и ослепленный от вязкой переполненности сердца, Диккенс, расчувствовавшись, был совершенно неспособен заново создать в терминах искусства ту реальность, которая так растрогала его. Неспособен, как кажется, даже вглядеться в эту реальность. Страдания и смерть малютки Нелл огорчают его так же, как в реальной жизни они огорчили бы любого нормального человека, — ведь страдания и смерть детей особенно остро ставят перед нами всю неразрешимость проблемы зла. И это уж было дело Диккенса как писателя перевоссоздать в терминах искусства эту горькую реальность. Он не смог. История малютки Нелл действительно огорчает, но не тем, на что рассчитывал Диккенс, — она огорчает неумелостью и безвкусной сентиментальностью.

Другой ребенок — Илюша — страдает и умирает в романе Достоевского «Братья Карамазовы». Почему его история так щемяще волнующа, тогда как повесть о малютке Нелл не только оставляет нас холодными, но и вызывает насмешку? Сопоставляя эти два эпизода, мы сразу же потрясаемся несравненно большему богатству фактических подробностей в произведении Достоевского. Сочувствие не мешает ему видеть и примечать, вернее, воссоздавать. Он безошибочно подмечает все, что происходит вокруг постели смертельно больного Илюши, Ослепший от наплыва чувств Диккенс не замечает почти ничего из того, что происходит вокруг малютки Нелл в последние дни ее жизни. Пожалуй, мы почти вынуждены допустить, что он и не хотел ничего замечать. Он хотел сам оставаться в неведении и чтоб читатель оставался в неведении относительно всего, кроме страданий малютки Нелл, ее доброты и невинности. Но и доброта, и невинность, и незаслуженность страданий, и даже в какой-то мере сами эти страдания важны только в соотношении с реальной человеческой жизнью. Сами по себе они теряют значение, пожалуй, даже перестают существовать.

Даже представители классицизма окружали своих абстрактных и схематичных персонажей хотя бы абстрактными и схематичными намёками на жизненную реальность, в соприкосновении с которой их добродетели и пороки становились осмысленными. Благодаря упрямому, патологическому желанию Диккенса оставаться в неведении добродетели Нелл растворяются среди бескрайней пустыни ирреальности — ни с чем не связанные, они блекнут и исчезают. Даже ее страдания и смерть не становятся значительными именно благодаря этой своей отстраненности. Диккенсово неведение сгубило саму смерть.