Читать «Вовка с ничейной полосы» онлайн - страница 21

Федька перезнакомился со всеми лётчиками, которые стояли в деревне, и теперь только и говорил об «иммельманах», «бочках», «штопорах» и, как заправский лётчик, жестами показывал все фигуры высшего пилотажа.

7

Однажды мы проснулись от частых и резких выстрелов. Выбежали на улицу. В утреннем безоблачном небе с непривычным для нас рокотом и тарахтением кружил вражеский самолёт. К нему тянулись многоцветные нити снарядов. Это стреляли автоматические зенитные пушки, прикрывавшие аэродром. Самолёт то снижался, то набирал высоту, ловко уходя от опасной цветной паутины. Раз он так снизился, что можно было его разглядеть.

Вот так чудо! Вроде у самолёта два фюзеляжа! Что же он здесь делает?.. Если это бомбардировщик, то ему давно надо бы сбросить бомбы, а он летает под огнём.

Пока я раздумывал, в небе появились два наших истребителя, и вражеский самолёт стал быстро уходить.

- Испугался! - с облегчением сказали собравшиеся на улице женщины и разошлись по домам.

В этот день мы с Федькой собрались за грибами. Он обещал повести нас с Танькой в дальний лес, где, как уверял, грибы сами в корзину лезут. Он и вправду пришёл с большой корзиной, в сапогах и куртке. Поверх куртки он в несколько рядов обвязался верёвкой.

- Ты куда же это, милый, собрался с верёвкой-то? - спросила бабушка.

- Да мать велела на обратном пути хворосту набрать.

По дороге я стал расспрашивать про самолёт.

- Это разведчик, «фокке-вульф». Лётчики сказали, что его прозвали «рамой». Здорово, гад, маневрировал!

- Здорово! - подтвердил я.- Разведчик, значит. А то я смотрю, летает, летает, а не бомбит…

- Плохо, если эта «рама» наш аэродром обнаружила! -сказал Федька.

- А может, её истребители наши сбили,- сказала Танька.

Федька ничего не ответил. Он, как всегда, шёл быстро, и мы с Танькой едва поспевали за ним. А Вихран бежал впереди - видимо, дорога ему была хорошо известна. Мы шли то низиной, то взбирались на холмы, покрытые ещё густой, невыцветшей травой. Наконец Танька не выдержала, захотела передохнуть. Мы выбрали место, где трава была погуще, и улеглись. Федька достал из корзины печёные картофелины, и мы, греясь на солнце, с удовольствием их ели. С холма, на котором мы лежали, хорошо был виден лес, куда нас вёл Федька.

Я смотрел на лес, на уже проглядывающие кое-где золотисто-жёлтые верхушки и думал о том, что послезавтра первое сентября и надо идти в школу. Школа в соседней деревне. Как всё будет в новой школе? И ребята другие, и непривычно, и учителя тоже другие…

Я вспоминал, что мама начинала готовиться к этому дню ещё задолго, покупала нам всё новое и вечером накануне школы старательно мыла нас в ванной. Танька капризничала, кричала, что мыло съело ей глаза и она уже ничего не видит. А потом мама подводила Таньку к зеркалу и просила проверить на месте ли глаза, и Танька громко смеялась. А утром мы, наглаженные, торжественно, с цветами, вместе с мамой отправлялись в школу.

Я всхлипнул… Но мне стало стыдно, и я посмотрел на Федьку. Он стоял на коленях, повернувшись лицом к деревне, и к чему-то с тревожным видом прислушивался. Я вытер рукавом слёзы и тоже стал слушать.