Читать «Ростов Великий» онлайн - страница 21

Тело же убитого князя оставалось не погребенным. Слуга Кузьма Киевлянин обошел весь княжий двор, но тела Боголюбского не обнаружил. Стал всюду искать, и, наконец, один из дворовых ростовского боярина зло молвил:

— Князя выволокли в огород, но ты не смей брать его. Все хотят выбросить его собакам, а если кто за него примется, то будет нам враг, убьем и его.

Но преданный князю слуга подошел к телу и начал оплакивать:

— Господин мой! Как же ты не почуял скверных и нечестивых врагов, когда они шли на тебя? Как это ты не сумел победить их? Ведь ты прежде умел побеждать дружины враждебных князей и полки булгар.

Тут подошел ключник Анбал. Кузьма осерчал:

— Сучий сын! Дай хоть ковер подослать и прикрыть князя.

— Ступай прочь, — отвечал Анбал, — мы желаем бросить его на съедение собакам.

Кузьма и вовсе вскинулся:

— Ах ты, жид! Собакам выбросить?! Да помнишь ли ты, поганец, в какой драной одежонке ты пришел во дворец? Ныне ты стоишь в бархате, а князь нагой лежит. Не гневи Бога!

Анбал, хоть и с неохотой, но принес ковер и корзно. Кузьма обвернул тело и доставил его в церковь Рождества Богородицы. Но храм ему не отворили.

Погоревав, Кузьма положил тело в притворе, прикрыл корзном, и здесь оно пролежало трое суток. На другой день пришел игумен Арсений и молвил:

— Долго ли нам ждать повеления старших владык и долго ли этому князю лежать? Отоприте церковь, отпою усопшего, и положим его в гроб.

Через шесть дней владимирский игумен Феодул привез тело князя в город и погреб в златоверхом храме Богоматери.

Неустройство и смятение господствовали в землях Суздальских. Народ, как бы обрадованный убиением князя, везде грабил и зорил хоромы княжеских людей, лишал их живота. Отцы церкви не на шутку перепугались и, желая восстановить тишину, прибегли, наконец, к священным обрядам. Игумены, иереи, облаченные в ризы, ходили с образами по улицам, моля Спасителя, дабы он укротил замятню. Владимирцы не думали о наказании злодейства, убийцы торжествовали. Всем казалось, что Ростово-Суздальская Русь освободилась от жестокого правителя. Хотя Андрей Боголюбский по сказанию летописцев был не токмо набожен, но и благотворителен. Щедр не токмо для духовных, но и для бедных, вдов и сирот. Слуги его нередко развозили по улицам и темницам мед и брашносо стола княжеского. Но в самих упреках, сделанных летописцами неблагодарному народу, мы находим причину сей странности: «Вы не рассудили, — говорят они современникам, — что царь, самый добрый и мудрый, не в силах искоренить зла человеческого, что где закон, там и многие обиды». Отсюда вывод, княжич: общее недовольство идет от худого исполнения законов и неправедных судей. Любому государю надо ведать, что он не может быть любим без строгого и правого правосудия, и что народ за хищность судей ненавидит царя, самого добродушного и милосердного. Убийцы Андрея ведали сию ненависть и дерзнули на злодеяние. Хочу сказать тебе, княжич, что Андрей Боголюбский, прозванный за ум вторым Соломоном, был одним из умнейших князей Руси. Он жаждал единовластия, не раз говоря, что токмо крепкое и могучее государство может противостоять чужеземцам. Но всякое единовластие князя — боярину острый нож. А вот слабый властелин, при коем все дозволено, ему самый добрый друг. При таком князе все расцветает: и непослушание, и мздоимство, и казнокрадство, и суды неправедные. Боярин сладко пьет и ест и волюшки через край. Ему — рай, а бедному — ад. Так будет ли сирый и нищий народ князем доволен?