Читать «Боги не играют в кости» онлайн - страница 184

Женька напряг память: давненько читал Ефремова. Да и не только его: диссертация отнимала массу времени.

— Кажется, с того, что астронавты прибывают на Железную звезду.

— А вторая глава? «Эпсилон Тукана»?

— Ну, пап, ты даёшь… Попробуй всё запомнить.

— А вот Хрущёв, Брежнев, и те, кто их окружал, эту главу запомнили очень хорошо. Вот послушай….

Старик нацепил на нос очки, взял в руки книгу, быстро перелистал страницы, нашёл искомое:

— «Тихий стеклянный звон возник на столе в сопровождении оранжевых и голубых огоньков. По прозрачной перегородке заискрились разноцветные блики. Заведующий внешними станциями Великого Кольца Дар Ветер продолжал следить за светом Спиральной Дороги. Её гигантская дуга горбилась в высоте, прочерчивая по краю моря матово-жёлтую полосу отражения. Не отрывая от неё взгляд, Дар Ветер вытянул руку и переставил рычажок на Р — размышление не окончилось. Сегодня в жизни этого человека происходила самая крупная перемена. Утром из жилого пояса южного полушария прибыл его приемник Мвен Мас, выбранный Советом Звездоплавания. Последнюю передачу по Кольцу они проведут вместе, потом… Вот это «потом» и осталось ещё не решённым. Шесть лет он выдерживал требовавшую неимоверного напряжения работу, для которой подбирались люди выдающихся способностей, отличающиеся великолепной памятью и широтой энциклопедических познаний. Когда со зловещим упорством стали повторяться приступы равнодушия к работе и жизни — одного из самых тяжёлых заболеваний человека — Эвда Наль, знаменитый психиатр исследовала его. Испытанный старый способ — музыка грустных аккордов в пронизанной успокоительными волнами комнате голубых снов не помог. Осталось лишь переменить род деятельности и лечиться физическим трудом там, где нужна была ещё повседневная и ежечасная мускульная работа. Его милый Друг — историк Веда Конг вчера предложила работать у неё раскопщиком….».

— Ну, вот, видишь, пап, даже твой любимый Ефремов не был против историков.

— А я не против всех историков. Я против тех, кто фальсифицирует историю. Кто делает из науки проститутку. Но ты не уводи разговор в сторону.

— Я и не увожу. Только не понимаю, причастность Дара Ветра к моему эксперименту?

— Потерпи. Всему свой час.

— Час быка? — Игорь понял, что «сморозил» глупость. — Прости. Так что ты там говорил о Ветре?

— Обрати внимание на несколько моментов. Первый: какой должна быть настоящая, подлинная демократия, если её так можно назвать, а не то, что у нас сейчас выдаётся за всеобщее равноправие? Нынешняя демократия начинается и заканчивается выборами. А дальше хоть трава не расти. Кого выбрали — тот нас и нагибает. Гитлера, кстати, тоже выбрали демократическим путём. Ефремов смотрел дальше, в путь развития демократии, который основывается на личной ответственности человека перед обществом. И первые зачатки такой демократии, нужно признать, зародились в СССР. При такой демократии хорошо, именно хорошо, а не сносно, живётся всем, а не сотне в журнале «Форбс». Фактически, «Туманность Андромеды» есть удар по мещанству, по стяжательству, по накопительству. И особенно это сильнейший удар по псевдодемократической власти. И Хрущёв, и Брежнев, и Андропов, и, уж тем более, Черненко, хорошо видели, против кого написан прочитанный мной отрывок. Против них! Измождённых, отуплённых возрастом и десятилетиями сидения на чиновничьих стульях, больных стариков. Обрати внимание: Дар Ветер, по всем меркам, молодой мужчина, в самом расцвете сил, влюблённый, одухотворённый, жаждущий нового. И он, этот молодой человек, вдруг отказывается… Заметь: САМ! Отказывается от занимаемого поста, который по своему положению в сотни, в миллион раз превышает положение Генерального секретаря пусть даже и такой большой страны, как СССР. Он, руководитель всевселенского масштаба, отказывается от беспредельной власти! Где ему подчинялись все. Где он имел всё, что желал. От власти, которая позволяла делать всё, что вздумается. Ты можешь себе представить, чтобы от такой власти сам, лично, кто-нибудь отказался в наше время? Да они глотку будут рвать друг другу, лишь бы стать первым и сунуть своё рыло в самую лучшую кормушку. А рядом пристроить своих сородичей. А остатки кинуть толпе: жрите. Хрущёв, Брежнев и другие не захотели отказаться от власти. Результат всем известен. Но этого мало. Это ждёт и все другие страны. Потому, как люди, как были, так и остаются жадными, эгоистичными индивидуумами, которых интересуют только они сами, своя кормушка и свои блага. Ефремов понимал: жадность и эгоизм убивают человечество. Убивают тем, что развращают общество, подменяя собой истинные ценности. В развращённом обществе нет законов чести, любви, равенства. Есть только один закон: закон денег. И он оправдывает всё! Если у тебя есть деньги — ты человек. Если их нет — ты ничтожество. Советский Союз был первым, пробным, шагом к будущему. Скажешь, неудачным? Да, неудачным. Как и все первые шаги и опыты. И, тем не менее, он дал свой результат. Послевоенный мир Европы и Америки настолько испугался нового общественного строя, что был вынужден полностью поменять всю свою внутреннюю экономическую политику, лишь бы только хоть как-то стабилизировать обстановку и не получить повторение семнадцатого года. Ведь до появления СССР на Западе никто и никогда не задумывался над мелким и средним бизнесом. Так что, все мелкие лавочники и предприниматели Германии, Франции, Штатов должны быть благодарны, в первую очередь, именно Советскому Союзу. Парадокс, но факт. Кстати, во всей трилогии, «Туманность Андромеды», «Сердце змеи» и «Час быка» Ефремов чётко определил, что до того, светлого будущего, человечество пройдёт, как минимум, четыре стадии развития общества. Не государств, а именно общества. И с каждой стадией из человека будет выхолащиваться нечто негативное, с каждой стадией он будет всё более и более расти над собой в духовном, моральном плане. Повторюсь, первая стадия уже была. СССР. Мы впервые попробовали жить в действительно новых условиях: от частного к общественному. Не получилось. А разве у Наталки сразу получилось ходить? Или она сразу начала говорить? Наше общество ещё находится на четвереньках, если сравнивать с развитием человека. Мы только — только начали подниматься с колен, когда освободились от рабства. Правда, освободились ли мы от него, это ещё вопрос. Но, ясно одно: ходить точно не научились.