Читать «Иван Сусанин» онлайн - страница 38

Возницу — как ветром сдуло, а владыка, побледнев как полотно, обеими руками вцепился за внутреннюю ручку дверцы…

Слота и Иванка неторопко ехали вдоль крутояра, любуясь раздольной Волгой.

— Могучая река, — восхищенно молвил Иванка, никогда не видевший Волги. — А суда, суда-то какие! Под парусами.

— Эти суда могут и по морю плавать… Господи! Оглянись, Иванка!

К крутояру во всю прыть скакала тройка с возком. Иванка ахнул, спрыгнул с телеги, и, не давая себе отчета в том, что может погибнуть, кинулся встречу коням.

Знать, и впрямь есть Бог на свете. В каких-то трех саженях до обрыва он повис на кореннике, и всем своим могучим телом остановил тройку. В тот же миг он оказался в кольце растерявших прислужников.

Из возка, с трясущимися руками и искаженным от страха лицом, вышел владыка и на ватных ногах подошел к своему спасителю. У Давыда даже голос изменился: стал хриплым и прерывистым.

— Экая напасть…Да как же оное?.. Спас ты меня, сыне.

Иванка и сам еще не мог до конца понять, какая сила сдернула его с телеги и бросила к тройке, несущейся к своей погибели и смерти хозяина возка.

«Какой-то богатый поп», — подумалось ему, ибо перед ним стоял тучный священник в митре, мантии и с большим серебряным крестом поверх груди, усеянном дорогими самоцветами.

Владыка подошел к самому краю обрыва, глянул вниз и размашисто сотворил крестное знамение. Да тут и костей не соберешь. Сего мирянина надо озолотить.

— Как тебя звать, сын мой?

— Иванкой.

— Из людей посадских?

— Крестьянин я, батюшка.

Зятя слегка подтолкнул Слота.

— То — архиепископ Давыд, наш владыка. Поклонись святителю.

Иванка поклонился в пояс. И тут только владыка окончательно пришел в себя. Он кинул злой взгляд на оробевших прислужников.

— Куда смотрели, нечестивцы? Предам анафеме, в темницах сгною!..

Долго бушевал владыка, а когда увидел, что к возку со всех сторон стекаются ярославцы, умерил пыл: нельзя забывать о своем духовном сане и благочестии.

Вновь ступил к своему спасителю.

— Далече ли крестьянствуешь, сын мой, и кто твой володетель?

— В Курбе, владыка, у помещика Нила Котыгина.

— Бедствует Нил Егорыч в бывшей вотчине князя Курбского.

Лицо владыки подернулось хмурью, но тотчас вновь обрело дружелюбный вид. Он глянул на парня испытующими глазами. Силен, проворен и храбрости ему не занимать. Жизнью своей рисковал, однако не устрашился: кони его могли под обрыв снести. Зело отважный детина! Вот такого бы к себе в оберегатели. А что? По всем статьям подходит.

— Награжу тебя, сын мой.

Иванка оторопел: владыка протянул ему пять рублей серебром. Таких деньжищ он сроду не видывал.

— Много, святый отче… Эко дело — лошаденок придержал.

Толпа, уже проведавшая в чем дело, рассмеялась:

— Дают — бери, бьют — беги. Да ты, паря, не того стоишь. Бери! После Бога — деньги первые. Есть в мошне — будет и в квашне.

Слота улыбнулся: ярославские мужики бойкие, на язычок острые; таким палец в рот не клади.

— Тут тебе, сын мой, и на пожилое, и на прокорм с избытком. Пожилое можешь Котыгину отдать — и ступай-ка к новому володетелю, у коего ты и горюшка ведать не будешь.