Читать «Иван Сусанин» онлайн - страница 14
Валерий Александрович Замыслов
— Но ты сказывал, Слота, что он у царя в любимцах ходит.
— Покуда ходит. И по заслугам. Наш-то государь — родовитый из родовитых, потомок удельных Ярославских князей. Зело воинственный. В твои лета ходил в первом походе на Казань. Потом царь отправил его воеводой в Пронск. А вскоре крымские татары на Русь хлынули. Андрей Михайлыч остановил их и разбил под Тулой. Лихо бился, но сам был ранен. Долго не отлеживался и через неделю был уже на ратном коне. Тут и вовсе его заприметил царь Иван Васильевич. Вдругорядь пошел на Казань, Курбского с собой взял. И знаешь кем?
— Откуда у тебя такие подробности, Ватута?
— Приказчик Ширяй рассказывал.
— Выходит, в великой силе ныне наш боярин. А ты говоришь, что царь ему может и по шапке дать. Пойми тебя, Слота.
— Может. Я тебе уже сказывал. Жизнь изменчива. Царь уже не одного боярина сломал. Ты, Иванка, всё по убогим деревенькам сидел, и ничего, окромя своей нужды и худородного барина, не ведал. А я, паря, как-никак в Ярославле нередко бываю. Город — не деревня, всякими слухами насыщен.
— Глянуть бы на нашего боярина.
— Авось и приведет Господь.
Привел!
Андрей Курбский примчал в свою вотчину в середине июня 1561 года, вкупе с ростовским князем Темкиным. Царь Иван Васильевич, окрыленный успехами в Ливонии, отпустил воевод «глянуть на свои отчины». Но срок дал малый: «Через неделю чтоб в Москве были!».
Князь не нагрянул в Курбу как снег на голову. Заблаговременно пустил вестника. Тот взбулгачил село. Князя, боярина, знатного воеводу мужики надумали встретить с небывалым почестями. Герой, ближний царев боярин!
Еще за час до встречи, мужики, бабы и ребятишки, облачившись в праздничные одёжи, запрудили околицу.
— Едет! — наконец, звонко крикнул паренек, примостившийся на сучке высокого вяза.
И тотчас дали знак звонарю, кой напряженно застыл на колокольне храма Вознесения.
Многоликая толпа колыхнулась. Вперед выдвинулись церковнослужители с иконами и хоругвями, приказчик Ширяй, и зажиточные мужики с хлебом и солью.
Праздничным перезвоном грянули колокола. Толпа подалась встречу княжьему поезду.
На улице — летняя благодать. Тепло, солнечно, легкокрылый ветерок слегка треплет мужичьи бороды.
А вот и «сам» показался. Тридцатидвухлетний Курбский восседал на стройном белом коне, покрытом красивейшим, цветастым ковром-попоной. На князе легкий малиновый кафтан, изящно расшитый шелками, золотом и серебром; шею обрамлял стоячий козырь-ожерелье из атласной ткани, низанной жемчугами; на голове — высокая алая шапка, отороченная соболем и усыпанная лазоревыми яхонтами. Лицо слегка продолговатое, опушенное русой, кучерявой бородкой. Серые глаза властные, горделивые.