Читать «Шоа» онлайн - страница 7

Да, потому что Сосновец и Бендзин – тоже еврейские города.

Не знает ли случайно мадам, что потом сделали с евреями из Освенцима?

Думаю, что потом они все оказались в лагере.

То есть они вернулись в Освенцим?

Да.

Кого здесь только не было: людей согнали со всего света, привезли сюда.

Всех евреев собрали здесь. Чтобы уничтожить.

Пан Филипович

Как люди отнеслись к тому, что всех евреев из Влодавы депортировали в Собибор?

Как к этому можно было отнестись? Им пришел конец, но они предвидели его заранее.

Как это?

Еще до начала войны евреи предчувствовали свою судьбу – достаточно было поговорить с ними, чтобы это понять.

Месье не знает почему.

Они предвидели свой конец еще до войны.

Как их доставляли в Собибор? Гнали пешком?

Это было что-то страшное. Он сам при этом присутствовал. Их гнали пешком до самой станции, до станции Оркробек.

Там их стали заталкивать в вагоны для перевозки скота, которые уже ждали на станции: сначала стариков, потом тех, кто помоложе, и в конце – подростков. И это было самое страшное. Людей просто бросали друг на друга.

Пан Фальборский (Коло)

В городе Коло было много евреев?

Масса.

Евреев было больше, чем поляков.

И что ожидало евреев из Коло? Видел ли он что-нибудь сам?

Да. Страшно.

Страшно было смотреть.

Даже немцы прятались по домам, не хотели этого видеть.

По дороге на станцию евреев били и даже убивали; за конвоем следовала специальная тележка, на которую грузили трупы.

Туда грузили тех, кто не мог идти, и убитых?

Да, тех, которые падали по дороге.

Где это происходило?

Евреев собрали в местной синагоге, а потом погнали к железнодорожной станции, откуда можно доехать до Хелмно по узкоколейке.

Так поступили с евреями только из Коло или из всей провинции?

Такое происходило повсюду. Евреев убивали даже в лесах близ Калиша, недалеко отсюда…

Абрахам Бомба (Израиль), бывший узник Треблинки

На вокзале в Треблинке я увидел табличку, совсем крошечную табличку с названием места.

Не знаю, было ли это прямо на станции или на подходе к ней.

Над путями, где стоял наш поезд, висел маленький, еле заметный указатель с надписью: «Треблинка».

Я никогда не слышал о Треблинке, о ней никто ничего не знал: это не населенный пункт, не город, даже не деревня.

Евреи всегда мечтали, что когда-нибудь станут свободными.

Эта мечта была смыслом их жизни, воплощением их мессианских ожиданий.

В лагере она приобрела особое значение.

Каждую ночь, раз за разом, мне снилось, что скоро все изменится.

Не просто мечта – мечта, не дающая умереть надежде…

Первый эшелон выехал из Ченстоховы в день Йом Кипур.

Накануне Суккота отправился второй эшелон… в котором был и я.

В глубине души у меня было нехорошее предчувствие: немцы забирают детей, стариков, а это дурной знак.

«В лагере вы будете работать», – говорили им.

Но что там делать дряхлой старухе, грудному ребенку, пятилетнему малышу?

Абсурд! Но все-таки приходилось им верить – а как иначе?

Чеслав Боровий (Треблинка)

Он здесь родился, в 1923 году, и до сих пор тут живет.

Он всегда жил в этом самом доме?