Читать «история одного безумия» онлайн - страница 92

У рифов он наткнулся на стайку нимф, играющих с дельфинами…

Ослепленные желанием и страстью, они окружили Бенедикта…

Очнулся Бенедикт в камнях, почти задушенный, исцарапанный, истекающий потом и кровью…

Он привстал и безумным взглядом поискал нимф…

«Лучше не думай о них… больше не буду… да и были ли они?.. вряд ли…

Во сне я был рыбой… плыл в стае рыб… и сон мой не был сном… пока я не наткнулся на деву в платье невесты и не сбесился от страсти… это она меня исцарапала…

С ней я был молодым человеком в шкуре аспида… я любил ее, пока не обессилел под ее тяжестью… она придавила меня к ложу, а я как будто корни пустил в нее…

Всю ночь она возлегала на мне, то, как псица, то как птица, у которой не губы, а клюв, и крылья, а не руки…

Не вспомню, кем еще она была… я бежал от нее и снова очутился в толпе горожан на площади у руин театра…

Город жил ожиданием конца света… люди горевали, оплакивали участь недавно погибших, ставили свечи… дьяконы размахивали кадилами и читали из разных книг… плакальщицы причитали, оглушали птиц рыданиями…

Исполнялись мрачные предсказания дяди: нашествие грязи, война с собаками и прочие несчастья для всех…

В городе воцарился страх и ужас… даже деревьями трепет овладел, листву они раньше времени сбросили, стояли голые в печали…

На площади в толпе горожан у руин театра я увидел Марка…

И он увидел меня, нет, не бога, старика, хромого на обе ноги…

Марк представил меня толпе как человека с вестью от бога…

Я утешил людей плачем…

Наверное, люди подумали, спятил старик, явно не в себе…

Прервав плач, я запел гимн ночи, украшенной фиалками и осокой… и пес Пифагор мне подпевал, лаял… не выл, как привык…

Женщина в одеянии монахини, подошла ко мне, спросила:

— Ответь мне, после какой победы ты радуешься?.. видела я, как ты вышел из руин женского монастыря… ты спал там на ложе с монахинями и захмелел от страсти?.. столько лет не видела тебя… явился… и что?.. вижу, ты узнал меня… да, я была ревнивой и злобной девочкой… мне было всего 13 лет… и ты потакал мне… правда, иногда и бил… и вдруг исчез… говорили, ты утонул, рыбой стал… я не поверила, думала, что ты на небе, смешался с толпой небожителей… вот и горожане собрались полюбоваться на тебя, правда, смотреть не на что… ни золота на тебе нет, ни серебра белого… и сам ты как тень от дыма… дунет сквозняк и исчезнешь, виясь прихотливо… — женщина посмотрела на Бенедикта упорным взглядом…

Бенедикт узнал в женщине свою третью жену…

Он слушал ее словно зачарованный… голос у нее был как у сирены…

Когда она пела плачи, выси трепетали, внимая ей, камни двигались, деревья танцевали послушные…

— Галя, рад тебя видеть… — Бенедикт обнял женщину крепко и нежно… — Ты почти не изменилась…

— Ты тоже… выглядишь, как живой…

— Да, я был и среди утопленников, и среди небожителей, но не долго… пал в воду из бездонного чрева, напугал нимф, что играли у рифов с дельфинами… обезумели нимфы от страха, издали увидев мое падение из туч, сопровождаемое раскатами грома… склонились передо мной, узнали во мне бога, похожего обликом на человека… и снова грохот, словно небо обрушилось со всем, что на нем… мне показалось, что земля затряслась от страха и горы понизились… дважды за век свой я побывал уже на небе… и все не впрок… корни не пустил там, хотя мог… бог дыхание вернул мне трупу бездыханному вместе с жизнью… я как будто спал, и пробудился при отпевании… дьякона перепугал, что кадилом махал надо мной и что-то невнятное читал из книги… помню, вокруг толпились незнакомые мне люди, взирали на чудо, изумленные без меры… все они бежали, когда я попытался встать… бежал и дьякон, наверное, вообразил себя богом… я остался один… солнце клонилось к закату… день угасал… тени удлинялись… город предстал передо мной как видение… улицы свивались точно паутина, в которой путались дома… на площади у руин театра толпа горожан внимала очередному пророку, что-то громко выкликающему… время было смутное… испуганные предсказаниями оратора о нашествии грязи и войне с собаками, горожане подняли вопль… они проклинали судьбу, бога… досталось и оратору, его забросали камнями и комьями грязи…