Читать «Пылающий мир» онлайн - страница 217

Он улыбается ещё шире, видя, как я борюсь.

— Давай, Р… Блевани мне на пол. Это волнующий момент, а ты — ребёнок чувствительный, поэтому делай всё, что нужно, чтобы это пережить.

Я перевешиваюсь через край дивана, моё тело готовится принять его приглашение.

— Но когда ты всё выпустишь, давай обсудим особые моменты. Я хочу, чтобы ты возглавил первую волну.

Я чувствую вибрацию в полу. Она едва заметна, и мой дед не реагирует на неё, поэтому я списываю всё на свою пульсирующую голову. Сложнее объяснить рябь в его стакане, но вскоре желудок отвлекает меня от этих мыслей.

* * *

Когда это происходит, меня нет на земле. Я нахожусь в тысячах метров над ней, в самолёте с двумя двигателями, глотая двойную дозу Драмамина. С последней пьянки прошло несколько недель, но я никак не могу избавиться от тошноты.

Доктора компании приписывают причину тошноты моей тревожности, и звучит достаточно правдоподобно. В конце концов, мы на полпути к поражению в войне.

Мистер Атвист отправляет меня на запад, и, хотя у меня есть миссия, я подозреваю, что существует другая причина, чтобы выслать меня из Нью-Йорка. Я подозреваю, что она связана с огнём и дымом, которые поднимаются с улиц нижнего Манхэттена. Доклады из филиалов перестали поступать. Руководители были казнены. Стихли танковые выстрелы вдалеке. Мистер Атвист знает, откуда дует ветер, и хочет, чтобы его наследник был в другом месте, когда дерево рухнет.

Заманчиво чувствовать этот жест, чувствовать себя любимым — но я не могу даже думать об этом без смеха. Я знаю, кто я для своего деда. Я не человек, я — Семья. Я ДНК и наследие, транспорт, который отвезёт его в будущее. Ничего более.

Так что, когда я вижу пыль, поднимающуюся над городом, когда вижу, как небоскрёбы качаются, будто деревья, а самые старые из них ломаются и гнутся, когда прижимаюсь лицом к окну и гляжу, как здание Атвист Билдинг начинает рушиться и падать, тогда я не уверен в том, что чувствую. Когда я слушаю по радио его голос, исчезающий в пузырящемся визге помех BABL, но слышимый до конца, я не знаю, как трактовать его слова.

«Значит, это всё — сон? — рычит он сквозь звук бьющегося стекла. — Никаких правил, случиться может что угодно? Пошло на хер это место. Пошёл на хер новый мир. Продолжай выполнять свою работу, слышишь меня? Это не конец. Я никогда не остановлюсь. Я никогда...»

В самолёте повисает мрачная тишина. Команда смотрит на меня. Помощница смотрит на меня. Я ничего не говорю, потому что ничего не изменилось. Мы продолжаем делать свою работу. Мы улетаем из Нью-Йорка, пока он корчится и содрогается под нами, и пока мы скользим по пустым пространствам, я вижу что-то странное, но всё больше и больше узнаваемое: рябь на горизонте. Едва заметные изменения в топографии. В голубизне повисли блестящие формы, которые я заметил лишь краем глаза, и которые исчезли прежде, чем я смог бы их описать.

Это действительно сон? Если во сне, в котором может произойти всё, что угодно, может случиться что-то хорошее? Я смотрю на металлический чемоданчик на своих коленях, этот инструмент смерти и обмана, и чувствую желание плакать, смешивающееся с желанием блевать. Кто сделает сон хорошим?