Читать «Бесхозная страна» онлайн - страница 36

— А что будет дальше, уважаемый? Вы об этом подумали? — Буншан Изоб словно плюнул в лицо Блюла Пшенота.

Сёгун недовольно засопел, однако так и не нашёл, что ответить. Следом испуганно притихли остальные сторонники войны с иноземцами.

— А потом менялы разбегутся, — нарочито спокойно продолжил Буншан Изоб. — В прямом смысле закопают свои деньги и в переносном залягут на дно. С налогами сейчас и так не очень. Если разорить менял, то буде ещё хуже. Ладно бы дело было только в них.

Вслед за менялами пострадают прочие торговцы, которые не смогут больше свободно обменивать одни деньги на другие, деньги на рис и обратно. Не будет менял, некому будет дать взаймы в трудную минуту. Многие торговцы разорятся и перестанут платить налоги. Налогоплательщиков и налогов станет ещё меньше. Зато кого точно станет больше, так это нищих с протянутой рукой, попрошаек и бродяг на каждой улице и на каждом перекрёстке.

Шайки голодных оборванцев начнут нападать на путников и крестьян. В стране вспыхнет самый настоящий голод. То, что на днях произошло в Нандине, покажется весёлым карнавалом в Праздник урожая.

Но даже такие колоссальные жертвы будут совершенно напрасными. Уважаемый Блюл Пшенот, не надейтесь: иноземцы не высадятся на берег, вам так и не выпадет возможность сойтись с ними в честном бою в чистом поле. Нет. Стирийцы останутся на своих чёрных кораблях и начнут методично расстреливать из своих огромных пушек город за городом, деревню за деревней. В первую очередь они обратят в руины Нандин и императорский дворец. А потом примутся за прочие города и деревни, которые только попадутся у них на пути. Если вам и придётся с кем воевать, так это не с иноземцами, а с простыми тассунарцами, которых голод и лишения подымут на бунт.

Буншан Изоб сглотнул и покосился на императора, от эмоциональной речи пересохло во рту. Теперь настало время высказаться самому Тогешу Лингау, наследному правителю Тассунарской империи.

Император погрузился в задумчивость, вместе с ним в нервную тишину погрузился огромный зал для советов. Тогешу Лингау четыре месяца назад исполнилось пятьдесят три года. Император уже не в том возрасте, когда круто меняют жизнь и легко отправляются на ратные подвиги. Да и здоровье правителя уже не то. Ещё десять лет назад он проводил много времени с женой и наложницами, а сейчас всё чаще и больше предпочитает сакэ, мандзю (пирожки из сахара и рисовой муки с фасолевой начинкой) и философские рассуждения в садовой беседке с видом на клумбу с пеонами.

Но вот император поднял голову и заговорил тихим уверенным голосом:

— Меня радует, что мои подданные понимают важность блюсти законы предков, блага самоизоляции Тассунары и питают ненависть к иноземцам. К великому прискорбию я должен отметить, что уважаемый Ивлат Ачиан и уважаемый Буншан Изоб правы — в данный момент у Тассунары нет сил для войны с проклятыми иноземцами. Но и заключать позорный договор о так называемой дружбе очень и очень не хочется. Так может, уважаемые, нам удастся найти другое решение?