Читать «Акулы из стали. Аврал (сборник)» онлайн - страница 155

– И чо – он тебе риса дал?

– Мало того! Даже шоколадку добавил и мандаринок! Ну в шесть тогда жди: приберись там хоть, ёпта!

– Вот ты и приберёшься, раз такой умник, пока мы в «Сегу»!

Говорили долго. Взаимное подкалывание (скорее традиционное) быстро сошло на нет (когда никто не реагирует должным образом, что толку метать стрелы сарказма и иронии: колчан-то не бесконечный). Обсудили то да сё, как жить будут после Нового года, хотя понимали, что, скорее всего, так же, но планы строили громадные. Договорились, как водится, встретиться у ёлки на площади после нолей, но Артём сказал, что если только Венька не уснёт, а Слава, что если только Люба к этому времени не разденется. Потом завалились все в амбулаторию, долго пили чай, нашли аскорбинку в тумбочке и отдали её Артёму – на том и разошлись.

Прибежав домой, Слава схватился за большую приборку в квартире: была вероятность, что удастся затащить Любочку к себе, что было бы более предпочтительно для Славы – на своей территории лев более решителен и видит меньше преград, что сулит, как вы понимаете, некоторые выгоды в борьбе полов.

К шести приехали на саночках Веня с Артёмом, и Веня торжественно вручил Славе огромную открытку с ужасно корявой, но тщательно заштрихованной чёрным карандашом подводной лодкой, украшенной гирляндой и надписью смешными буквами «С Новым годам! Щастя тибе дядя Слава!» и только после этого дал себя раздеть и отвести в комнату погреться. Поговорили о делах из детского сада и как вообще настроение, а потом, включив Вене приставку, ушли на кухню отметить приближение. Артём, когда был с Веней, никогда не напивался, а употреблял только для запаха и то – категорически не при сынишке. Проверив чистоту унитаза, ванной, кухонной плиты и стола, Артём остался доволен приборкой и уверил Славу, что медсестра теперь никуда не денется – в такой чистоте он и сам уже почти готов отдаться, но Славе не повезло потому, что при Вене Артём не напьётся до такой кондиции, чтоб посчитать Славу хотя бы симпатичным. На что Слава ответил, что, пожалуй, он даже уверен в том, что оторвётся сегодня на медсестре по полной – в теории-то всё должно сходиться: денег он припас как раз на нужную сумму, а коньяк с шампанским да под ананасы с шоколадом в чьём хочешь сердце лёд растопят, а Любочка и так, вроде как, не против…

– Что-то Венька грустный у тебя. Вроде улыбается, а глазки-то грустят.

– Да он из-за мамы расстроился, конечно, поплакал даже немножко, но сейчас отходит потихоньку.

– Вот сука же, Артём, ну сука же.

– Не надо так Слава, тяжело ей тут, понимаешь.

– А Сашиной жене? А Костиной? А Антоныча с пятью детьми? Всем, блядь, легко, только твоя, как декабристка, ходит!

– Проехали, Слава, ладно?

Посидели пару часов и чёрт знает даже о чём говорили: вроде и ни о чём, но время улетело. Когда зашли звать Веньку в комнату, то постояли ещё и подождали: тот так увлечённо гонял маленького львёнка между антилопами, что сразу отрывать было жалко.