Читать «Иван — я, Федоровы — мы» онлайн - страница 59

«Как стемнеет, собрать комсомольское бюро. Будем Федорова принимать».

Раз такое дело, Ваня решил заняться своей обмундировкой: подшил подворотничок из сложенного вчетверо бинта; обнаружив в цехах Тракторного завода мазут, густо покрыл им ботинки; начистил пуговицы гимнастерки до ослепительного блеска. Черношейкин в развалинах одного дома нашел большие портняжные ножницы и подстриг его — получилось хотя и «лесенкой», но под пилоткой не видно.

Для всех истребителей, кто воевал от Дона, прием Вани в комсомол был праздником. И день выдался солнечный, теплый, словно еще не ушло бабье лето. В воздухе, отдающем гарью, летали паутинки; все было спокойно, не верилось, что идет война. И герой сегодняшнего дня Ванюшка Федоров сроднился с бойцами. Кто-то из них обучал его военному делу, кто-то помогал добрым советом. Каждый отдал ему частицу своего сердца. Они гордились своим воспитанником. И хотя он был единственным у них сыном, рос неизбалованным и, по всему видно, неплохим человеком.

Черношейкин до войны вычитал где-то изречение восточного мудреца, что «легче сделать ученого, чем человека». И теперь усач развил свою теорию: «Если учить подлеца, он еще наитончайшим подлюкой станет. А если Ванюшка непорченый, то и наука ему идет впрок».

Сам же Ваня никак не мог дождаться вечера… Он сидел, окруженный бойцами из пополнения, и рассказывал им, как воевал с лейтенантом от самого Дона.

Но позвонили с командного пункта дивизии и передали приказ: срочно направить воспитанника части Федорова на левый берег. «Не вздумайте задерживать, — предупредили комиссара. — Командарм Чуйков приказал всем дивизиям отправить воспитанников в ремесленные и суворовские училища. Он и своего любимца отправил».

Комиссар Филин с досадой передал трубку телефонисту… С каким трудом он в свое время упросил «железного капитана» оставить в части дерзкого парнишку. А теперь, когда тот провоевал с ними три месяца, остепенился, приходится расставаться. Дымов опустил голову — не ожидал, что так скоро настанет разлука.

— Хочешь не хочешь, Огонь, а приказ выполнять надо, — вздохнул комиссар.

Дымов решительно поднялся:

— Ладно, сам поговорю.

Он вылез из окопа у заводской стены, где находился телефонный аппарат, и зашагал по площади Дзержинского. Здесь располагался его противотанковый район — три пушки, девять бронебоек, охотники с горючкой в круглых колодцах и пулеметчики. Лейтенант угадал сразу, что Ваня должен быть в скверике у крайней левой пушки — оттуда доносился оживленный говор. Но Дымов направился сначала к правому орудию, постоял с сержантом Кухтой, поинтересовался у него, как обвыкаются новенькие, и затем уже подошел к скверику. За эти несколько выигранных минут он прикинул, с чего начать разговор, чтобы подготовить Ваню к самому неприятному.

Увидев лейтенанта, тот вскочил и подал бойцам команду:

— Встать! Смирно!

Дымов махнул рукой:

— Вольно! Братишка, ты мне нужен…

Ваня привык, что Дымов при других всегда называл его «рядовым Федоровым», и необычное обращение насторожило. Но сегодня все были с ним по-особенному ласковы и радушны.