Читать «Затаившиеся ящерицы» онлайн - страница 7

– Тебе плохо?

Бетси открыла глаза. Элен. На коленях, её губы у моего носа – длинная!

– Пойдём в ванную… вот… вот так…

– Элен! – вскрикнула Бес и вырвавшись у поднимавшей её под локти подруги упала на паркетный или каменный пол.

Снова жёлто-зелёный экран, красные круги, звёзды-лебеди… Снова (слова) тебе плохо. Бетси выговорила, что справится сама. Кое-как поднявшись, она понеслась в ванную. Добравшись, захлопнула дверь, защёлкнула и нечаянно рухнула на пол, хватаясь за раковину. Поднявшись, скользя влажными руками по зеркалу и не узнавая своих глаз, опять повалилась вниз. На полу она подняла белые тоненькие трусики.

Больше ничего. Ничего! Ничего…

Это мокрые трусики Элен. Славная девочка из романа. Маленькая. Ма-а-аленькая. А-ха-ха! Мамочка!

Распластавшись на полу, Бес засовывала трусики в рот, поглотив их все, она вскочила и врезалась головой в зеркало.

Очнувшись в осколках, она, вытащив трусики, высунула язык, самое большое клинообразное его отражение она подняла и лизнула его зазубренный, косоотломившийся край. Какое-то странное волнение, неприятное как прикосновение холодного металла, передавалось от левой руки к сердцу. … долго ждала, когда из царапины появится кровь. Вдруг она… и ещё раз, ещё, ещё – больше! Рука напряглась… У правой руки, казалось, отскочил мизинец… Бес смотрела, оскалясь и плача, на четыре разъехавшиеся ранки, так похожие своими заворотами на эту облупленную вишню, нет, лучше черешню, она вкуснее, хотя я никогда не удосуживалась её… Боже! Только кровь мешает… и опять – вишня… Бес видела что-то белое в ране и подумала, что это кость… Волосы, совсем длинные, как рука, лежали на полу в крови – глаз Бес тоже лежал на полу рядом с осколком зеркала… Сначала Бес извивалась и хваталась за рану, но потом затихла.

В дверь стучали. Потом дверь распахнулась…

Спросите девчонку, хочет ли она пойти с Вами посмотреть на лунное затмение, случающееся один раз в сто лет! Феерия под запрокинутыми взглядами в небо. Нет, она не хочет. Не хочет. Не не может, а не хочет. Кому какое дело-то!

Постыдно… А ты, Фредди, об этом пожалеешь. Гнусный нахал! Полюбить такую… куклу! Как размалёвана… И учится наверно неважно – сразу видно!.. новенькая!

Она и вправду училась плохо и на три года старше… что за чушь! Сколько проклятий. И это почти у каждого… Умники и умницы – это дебилы, очкарики-недотёпы, девочки с косичками, маменькины сыночки и дочки. Дура!

Как всегда. Всё хорошо и светло. Лицо Элен. Очнулась я. Приподняла перебинтованную руку. Жалюзи (спальни) открыты, и там темно. И здесь, но не очень.

Беth больно шевельнулась, хотела встать, но словно придавленная бетонной плитой откинулась на подушку, потолок показался такой плитой, которая вот-вот сорвётся вниз.

Эта дрянная Элен, как напившаяся в первый раз малолетка, повалившаяся сразу на спинку, смеялась дурманом, едва не падая кувырком назад, вскакивала, подпрыгивала, накрываясь дождём волос, снова вздымала лицо к небу, к потолку, и, задыхаясь, смеялась с эхом режущего горького плача внутри.