Читать «Два дня перед каникулами» онлайн - страница 53

Фамилия на обелиске стояла знакомая, как и год гибели совсем молодого парня-железнодорожника - 1918. Погиб на войне с белофиннами... Мишка не очень любил историю, но помнил, что вдоль железнодорожной ветки, идущей на Мурманск, разгорались жаркие бои - и с немцами, и с финнами, внезапно обрётшими независимость от Российской Империи... Словно повеяло холодком - там, дома, где на этом месте лежала гранитная плита, а вокруг на скамеечках в погожие дни грелись мамаши с колясками, события давних лет казались чем-то нереальным, почти сказочным, а тут этот фанерный обелиск выглядел ещё не как мемориал - а именно как могила... могила того, кто так и не дожил до мирных дней.

Маша поёжилась, хотя было совсем не холодно.

- Миш... Это ведь та война, которая была после октябрьского переворота, да?

Мишка мрачно кивнул и заторопился к выходу из рощи. Солнце ушло, мрачноватая погода навевала соответствующее настроение.

- Мы ту, старую войну совсем не помним, - словно сама с собой, говорила Маша. - Когда мы говорим "война" - мы ведь всегда думаем о той, Великой Отечественной... а сколько людей погибло раньше?

- А вот тут люди ещё помнят, - задумчиво сказал Мишка. - Потому что Великой Отечественной ещё и не было...

Они снова вышли на улицу Дзержинского, застроенную деревянными полубарачными домами - двух многоэтажных зданий с железнодорожными офисами, конечно, ещё не было. А вот и Профсоюзная - перпендикулярно железной дороге уходит мощёнка...

Он не сразу сообразил, чего не хватает. Сквера с памятником "Слава Героям" - и вечного огня, пусть на деле и не "вечного", а горящего лишь по праздникам. Ни сквера, ни ограды - а они должны бы быть вот тут, чуть правее...

- Великой Отечественной ещё не было, - эхом повторила Маша последнюю фразу Мишки. - Ещё никто не погиб, Миш... Люди, которые жили здесь... все они в этот момент ещё живы.

Мишка внезапно почувствовал, как всё внутри словно сжалось.

А ведь и правда.

Люди, которые жили... или живут здесь - ещё не знают, что за беда накроет вскоре Европу, а ещё немного - и их самих. Они работают, учатся, любят... Живут своей жизнью. На этот город ещё не падали бомбы, его не обстреливала дальнобойная артиллерия, люди не уходили на фронт, не держали из последних сил электростанцию и железнодорожный узел, на которые пёрли фашистские танки... Ещё учится в школе девчонка, через несколько лет замученная фашистами как партизанка - её именем назовут одну из улиц города. Ещё не рухнул разбомбленный пролёт железнодорожного моста. Вон там, правее, где уже после войны появится кинотеатр "Восток", со временем перестроенный в огромный торговый центр из стекла и металла, ещё стоят деревянные дома - там нет железнодорожных путей, которые специально выведут в сторону от основной станции, которую фашисты будут бомбить жестоко, зверски...

Все ещё живы. Мужчины, женщины, дети. Те дети, которым пришлось быстро, очень быстро повзрослеть. Те женщины, что работали вместо мужчин. Те мужчины, что не вернулись с фронтов...

Мишка неожиданно для себя почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы. Украдкой взглянул на Машу - та не произнесла больше ни слова, но слёзы, он это видел, уже катились по её щекам вовсю.